Кавказская пленница

Иванов Виктор

— Да тут делов-то!

— Вот сами и делайте. Мы этот ваш полтинник за два вечера, не напрягаясь...

— Ну, хорошо! Договорились. И они ударили по рукам.

* * *

Рядом с танцплощадкой выстроился длинный ряд сто­лов, за которыми плотно сидели любители старинной игры. Всего против Балбеса сели играть двадцать человек.

Многие из них были совершенно растеряны и поминутно огля­дывались, ища поддержки у стоявших сзади болельщиков.

Окинув взглядом знакомое

зрелище, Балбес подошел к первому столу и начал игру.

Первым соперником был средних лет джигит в папахе, верхнюю губу которого обрамляли роскошные рыжие усы. Позади него стояли два сына, которые сразу же после сделанного Балбесом хода принялись советовать отцу. Тот же, впервые в жизни играя на деньги, испытывал мучи­тельный страх перед возможностью расстаться с лежавшим рядом рублем. Он схватился за уши руками и стал напря­женно думать.

В толпе прошел легкий шелест.

Подобная же картина повторилась и у остальных столи­ков. Балбес, жадно затягиваясь едким дымом папиросы, двигался рейд за рейдом вдоль столов и делал очередные ходы.

Минут через тридцать он выиграл более половины партий.

Вообще-то, игра на деньги имеет свою специфику. Главное, при этом сохранять абсолютное спокойствие. Но горячая кавказская кровь, очевидно, делать этого не позво­ляла. И хотя проигравшие уже немного успокоились и свыклись с мыслью о проигрыше, их советы еще игравшим ничем не помогали. Один за другим те вставали и пополня­ли ряды болельщиков.

Подойдя к одному из двух еще сопротивляющихся, Бал­бес выдохнул кольцами голубоватый дым и сделал оче­редной ход.

Его соперник, и до этого сильно нервничая, а сейчас вообще дрожа, принялся глотать успокоительное. Ведь со времени выхода на пенсию еще ни одному джигиту не удавалось у него выиграть, и проигрыш для него был равнозначен смерти.

Рядом с ним сидел еще один, борющийся с гением Балбеса. Тот, видимо чувствуя приближение быстрого кон­ца, ерзал на стуле, с сожалением смотря на подготовлен­ный рубль.

Подошедший Балбес уставился на стол и улыбнулся, произнеся:

— Рыба!!!

При этом две кости домино с громким стуком опусти­лись рядом с длинной закрученной цепочкой подобных же им «фигур». Положив заработанный рубль в карман, Балбес повер­нулся к последнему сопернику-старичку, то и дело проти­равшему платком стекла своих очков.

Кинувшись было к своей последней жертве, Балбес вдруг остановился, услышав зов своих товарищей. Те стоя­ли у машины с каким-то незнакомцем в галифе, заправлен­ных в сапоги, и, жестикулируя руками, звали к себе.

Бросив оставшемуся старичку «Согласен на ничью!», Балбес поспешил к друзьям.

Старик, уже готовый было проиграть, услышав послед­ние слова Балбеса, вознес руки к небу, благодаря Бога за ниспосланное чудо, которое помогло избежать

позора.

* * *

Настал день получения калыма.

Утром, с первыми лучами солнца ворота во двор распахнулись, и перед взором Аджебраила предстало стадо из двадцати баранов, погоняемое Балбесом.

— Эге-ге, хали-гали, эге-ге, хали-га,— напевал в клу­бах пыли Балбес.— Цоп-цабе! Цоп-цабе! А-ну, пщ-шла!

При этом он пнул носком кеда зазевавшегося барана. Тот с ускорением влетел в широко распахнутые ворота.

— Физкульт-привет, хозяин! — поздоровался Балбес с Аджебраилом, орудуя хворостиной налево и направо, как дирижерской палочкой.

— Здравствуй! — ответил Аджебраил, начав вдруг ис­пытывать непонятное волнение при виде рогатых живот­ных.

Но, быстро справившись с ним, приосанился и, заложив руки за спину, наблюдал за действиями Балбеса, при этом чувствуя себя важным человеком.

— Эге-ге, хали-гали, эге-ге, хали-га. Цоп-цабе! — про­должал напевать Балбес.

Хворостинка со свистом опустилась на спину овечки. Та кротко заблеяла и поспешила спрятаться среди своих со­братьев.

— Но-но! Поаккуратней! — крикнул Аджебраил, спря­тавшись под тенью инжирного дерева.— Загони их в стойло!

— Есть, начальник,— козырнув, ответил Балбес.— Хозяин-барин!

С этими словами он начал загонять баранов в открытую дверь стойла.

— Продал? — спросила укоризненно Аджебраила по­дошедшая жена.

Не имевшая детей, она относилась к племяннице, как к родной дочери, и затея мужа относительно замужества Нины ей не нравилась. Как ни выпытывала она накануне вечером имя жениха, муж был нем как рыба.

— Это мое дело,— злобно посмотрев на жену, ответил Аджебраил.— Иди лучше на стол накрой!

Жена, молча качая головой, пошла в дом.

Тут послышался звук приближающегося автомобиля. Выйдя на улицу, Аджебраил увидел мчавшийся красный кабриолет, подымавший за собой густой столб желтой пыли. На заднем сиденьи виднелись холодильник и телеви­зор. Подъехав к воротам, автомобиль, скрипя тормозными колодками, остановился. Из него важно вышел Бывалый, осматриваясь кругом, и Трус, который сразу же забегал вокруг машины, протирая никелированные детали плат­ком.

— Товар прибыл! — торжественно заявил Трус, указы­вая рукой на покоящиеся в кабриолете холодильник и те­левизор.

— Несите в дом! — приказал новый владелец.

С легкостью водрузив на спину тяжелый холодильник, Бывалый направился в сторону дома. Вокруг него путался Трус, помогая носильщику ориентироваться. Он подбежал к воротам и стал мерять их высоту, приговаривая:

— Минутку, минутку! Пройдет! Правее, правее!

Трус при этом помогал Бывалому правильно держать холодильник.