Кайл Соллей
Шрифт:
Вокруг были болота, туман, чахлые кусты и неожиданно яркая трава, я с радостью ощущал высоту неба, рассветное (теперь это выяснилось точно) солнце и дыхание ленивого ветра.
Кажется, все смотрели на меня. Может быть, потому что я был гол, стоял в полный рост и улыбался? Со стрелой в груди.
Айон, он же отец, был один, значит в драке я на его стороне.
Не переставая улыбаться, слегка наклонился. Согнул ноги и побежал на двоих стрелков. Быстро, навстречу их распахнутым глазам. Один снова выстрелил в меня, но не попал. Я ударил его всем телом, заодно впечатав руку в его голову, отчего та неестественно
Боковым зрением видел, что мой союзник не мешкая добивает упавшего. Хорошо. Четверо. Добежал до ближайшего воина с кривым топор и щитом. Он зачем-то стукнул ими друг о друга и собрался заорать, когда я схватил его обеими руками куда-то за грудь, за плечи, за грязное тряпье и ударил головой в лицо. Враг был рыжеволосым, лохматым, с выпученными глазами, в которых успело мелькнуть удивление. Ударил снова. Ещё раз. Сильно. Треск костей вражеского черепа. Брызнула кровь. Готов! Стрела, торчащая в груди, в суматохе сломана. Трое в остатке. Вырвав щит из содрогающихся рук, решил использовать этот предмет.
Всего в нескольких шагах стоит, разевая пасть, владелец похожего, но значительно большего топора. Я перехватил щит, как большой убогий диск, и изо всех своих сил метнул в него. Мгновение туго рассекаемого воздуха - деревянная окружность щита вложила кинетическую силу в противника, переломила как куклу и отбросила.
Подхватив упавшую с рыжеволосого металлическую защиту головы, то есть шлем, я обнаружил что Айон прытко спустился и, не издавая ни звука, в одиночку теснит сразу двоих оставшихся мечников. Полюбовавшись пару мгновений на рваную пластику движений, явно заученных и многократно отработанных, подскочил сзади и широким взмахом шлема смахнул того мечника, что был ближе. Шлем от удара расплющило. Готов.
Последним Айон занимался сам. Силы не равны, отец быстрее, выше и наверняка сильнее. Его меч описывал длинные дуги, терзая оборону то сверху, то снизу, то сбоку, стремительно изматывая неприятеля. Наконец Айон ловко отклонил меч соперника, незаметным движением проколол врага насквозь и неизящным пинком повалил в грязь.
– Кто? – взревел Айон, и без того грозный. Выпучил глаза, клином рассекая воздух перед лицом поверженного. Раненый неожиданно расплакался и весь как-то сжался.
Я бросил искореженный шлем, тот смешно шлепнулся в грязь. Огляделся на этот не то, чтобы бой, а так, мелочи, с чавканьем зашагал к транспорту.
Десантный борт всё так же висел, почти касаясь грунта, выглядел среди болот и чахлых деревьев абсолютно чужеродно. Ступив на неожиданно горячую палубу, я обнаружил командира, который витиевато ругался, пытаясь вылезти из протестующе попискивающей медкапсулы.
– Четвертый, вытащи меня!
– Это не безопасно, ваше тело…
– Заткнись и пошевеливай своей аборигенской жопой! – рявкнул он.
– Так нельзя, – упирался я.
Он нахмурился.
– Возьми и напяль на меня тактическую броню.
Я обнял Ха-Ашта, вынул и так, в обнимку, положил прямо на палубу. Кажется, сержант слегка застонал через стиснутые зубы. Достал из ниши бронекостюм. Новые, незнакомые пальцы предательски соскальзывали от грязи и крови, но я справился, пока Ашт пялился в потолок и пыхтел от боли.
Не знаю, чего он от меня хотел, но я велел киберпилоту окончательно сесть на днище, не выпуская шасси, и вынес командира наружу, устроив сидя спиной к борту.
Сержант неторопливо оглядел учиненный мной беспорядок и удовлетворенно причмокнул.
Местный – Айон растерянно сидел над телом уже успевшего умереть оригинала особи, с которой меня скопировал скарабей. Он гладил его за плечо, что-то бормотал и плакал. Это же его сын. В смысле, настоящий. Меня тряхнуло, как от удара током. Воспоминания предсказывали неприятные с точки зрения местной морали события.
Оригинальный Кайл предал отца, этого заплаканного здоровяка. Это по подсказке сына враги подослали убийц, тех, чьи трупы теперь украшали болота, но те по какой-то причине принялись убивать всех, начиная с самого Кайла. Причем, похоже, что Айон всё это уже знал. От поверженного мечника, который лежал все в той же сжатой позе и уже не дышал. Или ещё как-то. А тут я. Голая точная копия его сына с обломком стрелы. Ситуация. Из раздумья меня вывел командир, который закашлялся так, как будто намеревался выплюнуть свои внутренности. Тело трясло. Упал, мне пришлось усадить его снова.
– Кто этот выживший полудурок, наш союзник, и что он делает? – спросил сержант.
– Это Айон Корентин Соллей. Местный военный руководитель. Вождь. Моему оригиналу он приходится родителем по мужской линии. Ничего не делает. Пребывает в печали.
– Ха!
После возгласа сержант затих. Я подумал, что он умер или потерял сознание, но после долгого молчания повернул свой глаз на меня, второй по-прежнему смотрел вверх.
– Значит так, выходит, мы спасли местного начальничка, а ты в аборигенском теле.
Сержант причмокнул.
– Тащи его сюда. Я говорю, вежливо попроси ко мне и переводи.
Я поднял голову и, переходя на крик, позвал на местном языке.
– Кавалер Айон! Отец! Подойдите сюда, милорд!
Похоже, в этом мире никто никуда не торопился. А к смерти относился драматично. Может не к любой, но Айон осторожно закрыл глаза умершему сыну, поднялся, отряхнулся, вздохнул и на время застыл в странной позе. Не верилось, что этот же человек только что являл силу, ловкость, точность и огонь в глазах. Он как-то уменьшился, сгорбился и брел к нам, будто был ранен или серьезно болен. Меч в ножнах, но левая рука привычным жестом сжимала рукоять, показывая готовность его достать и применить.
– Я барон Соллей! Кто вы такие и что делаете на моей земле?
Его голос, хоть и усталый, был властен и уверен в себе, что никак не вязалось с разбросанными вокруг трупами.
– Меня зовут Эта Ха-Ашт, рожденный на Калибусе, сержант второго класса отдельной роты «С» одиннадцатого десантного корпуса Светлой Директории Зевенн.
Я переводил, отдуваясь от напряжения, для большинства слов не было аналогов, сержант не собирался давать мне времени на размышления и объяснения, но местный житель похоже понимал мой сбивчивый перевод.