Казанские "Тандерболты"
Шрифт:
– Подождите немного.
Кеннеди выключил микрофон и повернулся к Тому.
– Что это за парень?
– Канадец, шкипер. Катера с ПР-60 по ПР-65 переданы Канадой по ленд-лизу. Я думал, они севернее, на Ладоге, но видимо нет.
Джон хмыкнул.
– Грациано, а что вы здесь делаете?
– Стояли в Старой Майне на капиталке после подрыва. Потом остались на весь следующий год, помогать, и теперь нам снова нужен ремонт. Мы здесь как пробка торчим, скоро сами увидите.
– Хорошо. Мы сейчас проходим поворот. Что случилось-то?
– Спасибо, - в голосе явно слышалось облегчение.
– После вашего ночного прорыва русские устроили контратаку.
– Понятно. Как мы вас опознаем?
– Узнаете, не беспокойтесь, - голос по радио казался самодовольным.
Разглядывая вроде бы уже хорошо знакомую реку при свете дня, Джон открыл много нового. Раньше он предполагал, что зона городской застройки доходит до самого берега, но на самом деле всё было иначе. Между городом как таковым и рекой протянулась широкая полоса лесопарка. Он видел, что его заложили как зону отдыха - с полянами, эстрадами и игровыми площадками, но сейчас всё это лежало в руинах. Ещё он удивился, насколько город возвышается над речными берегами. На глаз пологий холмистый хребет, на котором стоял Ульяновск, достигал 120-130 метров. Несмотря на разруху, постигшую все русские города, за которые шли бои, сохранились остатки зданий, которые были даже выше монолитных построек, характерных для сталинской архитектуры. Кеннеди решил, что до войны Ульяновск определённо выглядел очень привлекательно.
Но так было раньше. Часть города, которая просматривалась с реки, сейчас превратилась в развалины. Бои, шедшие здесь во время немецкого штурма, почти сровняли Ульяновск с землёй. А потом постоянные артиллерийские дуэли через реку довершили разрушение. Лейтенант не сомневался, что кварталы на обратном скате холмов повреждены меньше, но вряд ли разница сильно велика. Немцы хорошо усвоили - взятие русского города это долго, трудно, кроваво и чрезвычайно разрушительно. К концу сражений обычно мало чего оставалось целым.
Накал боя, идущего прямо сейчас, тоже был очевиден. Кеннеди подумал, что военные историки могли бы описать обстановку как "сложную". Русские, перешедшие с восточного берега, действительно сколотили щиты из брошенных штурмовых лестниц и захватили остатки моста. Но дорога на западном берегу проходила петлёй развязки в виде буквы Р, петля которой смотрела на реку. Внутри неё стояли четыре здания, очевидно, до сих пор занятые немцами. С реки были видны разрывы мин среди них Русские вели огонь на подавление, не давая гитлеровцам высунуться.
Остальная часть русских сил прорвалась мимо петли и застряла на полпути между основанием буквы и берегом. Их дальнейший путь перекрывали немцы, в свою очередь, запертые другим русским отрядом, удерживающим группу строений возле места, где дорога выходила на берег реки. Этот обособленный отряд одновременно находился под давлением основных сил немцев в Ульяновске, которые, прикрываясь остатками лесопарка, пытались оттеснить русских и освободить свои войска, отрезанные на дороге. Положение, что и говорить, сложилось отчаянное.
– Шкипер, посмотри
– Это ПР-59, из наших. Думаю, если из его экипажа кто-нибудь уцелел, то сейчас они вместе с фронтовиками на берегу.
Бронекатера, даже артиллерийские "Хакинсы", не самое подходящее средство против PAK.75 [74] . Риск слишком велик. А мы сейчас собираемся заняться тем же самым, подумал Кеннеди.
74
Немецкое противотанковое орудие (Panzerabwehrkanone) калибра 7.5 см (75 мм) образца 1940-го года, поэтому правильнее называть его PAK.40
– Какова наша цель?
– Группа зданий к югу от расположения русских. Там засели колбасники и готовятся прорываться к берегу. Грациано намерен обстрелять их на повороте. Вон он идёт.
Впереди по курсу ПР-61 подходил к повороту дороги на берегу, где прямо сейчас немцы накапливались для прорыва. Кеннеди удерживал бинокль на нём, отметив на мостике и верхней части корпуса повреждения от обстрела. Артиллерийский катер слишком велик для боёв на реке. Мой "Элко" намного лучше. Догадываюсь, что они уже попытались прижать колбасников раньше, но не смогли протиснуться через узость. Так, а теперь они хотят первым делом накрыть их. Он посмотрел на ПР-61 внимательнее. Было в нём что-то необычное, но не получалось разобрать, что именно.
Ответ появился внезапно и устрашающе. С тех мест, где должны были располагаться носовое и кормовое орудия, ударили два длинных фонтана пламени. По воде докатился низкий рёв фугасных огнемётов [75] . Жидкое пламя растеклось по строениям за поворотом дороги, как будто заставив их задрожать. Вероятно, экипаж ПР-61 хорош натренировался, потому что следующие выстрелы он делали, умело отсекая отдельные огненные шары, накрывая уже не дома, а какие-то видимые им отдельные цели. Это было воодушевляющим и одновременно ужасающим зрелищем, даже с приличного расстояния. ПР-61 развернулся и направился в сторону, к следующей цели, а русская пехота сразу начала захват зданий.
75
На американские и советские речные корабли - бронекатера и мониторы - устанавливались огнемёты с подачей давления от порохового генератора. Это позволяло выбрасывать огнесмесь на большие расстояния (в разы больше, чем у обычных пневматических огнемётов) и отсекать короткие выстрелы.
– Боже мой, "Лодка-зажигалка", - вид летящих через реку на немецкие позиции сгустков огня внушал Тому страх. Борьба со шнельботами и перестрелки с противотанковыми пушками это одно. А шары маслянистого огня, извергаемые ПР-61, были чем-то… совсем другим. Это породило в уме Тома ещё одну мысль: а что было бы с такой лодкой, если меткий наводчик колбасников попадёт в баки с огнесмесью? Да ничего хорошего.
– Сосредоточить огонь на большом белом здании по азимуту 280.