Казанские "Тандерболты"
Шрифт:
Вот ещё что. Мы посмотрели, как работают другие люди. Наблюдали, как делают налёты немецкие средние бомбардировщики. Они не выписывают круги по всему небу, они летят прямо, сохраняя высоту, и получают хорошие результаты. Наши несколько дней назад сделали так же. Ни одного сбитого и все бомбы уложены в квадрат четыреста на четыреста метров. Только мы болтаемся туда-сюда, рассыпая груз во все стороны. Бомбы у нас хорошие, прицелы хорошие, самолёты хорошие, и вы - хорошие лётчики. Остаётся тактика и сам процесс. Так что меняем тактику и летим прямо. Подумайте вот о чём. Сколько из вас попало бы в мишень, если вас заставить вертеться каждые десять секунд? Полетим прямо и ровно - пройдём через опасную зону быстрее, и снарядов в нас отправят куда меньше.
Недовольное бухтение сменилось размышлениями
– А две другие группы? Что они делают?
– Летят как и мы. Это их первое задание, других способов они не знают. И самое главное. До сих пор мы отправляли маленькие группы самолётов. Дюжину туда, дюжину сюда. А теперь полетит сотня. Нам нужен массированный удар, чтобы нанести серьёзный урон.
– Кто нас поведёт?
– голос был тем же самым, который говорил о верной смерти.
– Я. Ведущим пойду я, чтобы доказать работоспособность такого способа.
Зря говорили, что полковник ЛеМэй всё время кричит на людей. На самом деле он очень редко повышал голос, и зачастую его было трудно расслышать.
– Колбасники наводятся по ведущему. Бомбардировщик поведу я. Если кого-то и собьют, то меня.
– Сэр, вы думаете, всё получится?
ЛеМэй посмотрел на карту и повернулся к аудитории.
– Да, чёрт побери.
Алексеевское [86] , B-17E LG-O
Когда рейд начался, ведущим самолётом вместо ЛеМэя управлял Холланд. Полковник забрался в верхнюю башенку и переставлял самолёты так, как считал правильным. На его взгляд, способность 305-й группы к полётам строем была куда ниже, чем следует, а у 19-й и 35-й ещё хуже. Для бомбардировщиков, выживаемость которых зависела от массированного перекрестного огня, это могло стать серьёзной проблемой.
86
Посёлок юго-восточнее Казани, неподалёку от впадения Камы в Волгу.
– LG-E, встаньте левее. Ещё левее. Хорошо, так держать. Теперь наша верхняя башня может прикрыть вас снизу, а ваша нижняя турель - наш хвост. Так-то лучше.
Восемнадцать бомбардировщиков шли тремя звеньями по шесть. Каждое построилось возвышенным клином. Второе звено держалось правее, ниже и позади ведущего, третье - левее, выше и позади. Весь строй назывался боевым порядком. 305-я выстроила ещё два таких, позади каждого ведущего. Второй строй образовали порядки 19-й и 35-й группы. Итого 108 тяжёлых бомбардировщиков, несущих на борту почти пятьсот тонн бомб.
– LG-E, сохраняйте место в строю. LG-A, подойдите ближе и встаньте возле LG-E. Теперь мы создали клин, с вами ниже и позади LG-O. Так все мы втроём можем стрелять в любого, кто заходит спереди или сзади. Если колбасники зайдут снизу-сзади, их примет вторая тройка. Чем мы ближе, тем больше целей мы достаём.
Для сомкнутого строя была и другая причина. Плотное построение уменьшает вероятность попадания зениток, неважно сколько в нём самолётов. Самое меньшее расстояние, на которое можно сблизиться - такое, которое исключает поражение двух самолётов одним снарядом. ЛеМэй посмотрел ещё раз и решил, что стоит совсем немного растянуться. Его удивило, как быстро пилоты привыкли к полёту в намного более тесном строю, чем раньше. По его теории, большинство людей куда способнее, чем они сами догадываются, стоит им только бросить подходящий вызов. Хотя можно было сблизиться ещё теснее.
– Хорошо. LG-K, подойдите к... о.
ЛеМэй повернул башенку кругом, чтобы осмотреться, но увидел, как все шесть самолётов уже заняли свои места.
– Обезьяна увидела, обезьяна сделала, - ехидно заметил Холланд. ЛеМэй счёл, что уместная инициатива достойна некоторой похвалы. Совсем небольшой.
– LG-K, вы заняли правильное место. Придраться не к чему. LG-C, ближе к своему ведущему.
Медленно и систематически 305-я перестраивалась по схеме, кропотливо разработанной ЛеМэем. Получалось не так хорошо, как он хотел, интервалы между самолётами были больше расчётных, но строй получился настолько
Московский фронт, Полянки, "Тандерболт" PI-H
– "Орёл-3" комэску. Вижу больших.
Позывной "Орёл-3" после "Орла-2" оказался своего рода повышением. Звенья переформировали так, чтобы ведущим стал каждый пилот, уже сбивший врага, а ведомыми те, кому только предстояло размочить счёт. Теперь Эдвардс вёл второе звено, ведомым у него стал Уорд, а у комэска Джексона - Картер.
– Комэск "Орлу-3". Только полюбуйтесь! Здоровенные, да?
Эдвардс смотрел на волну B-17, направляющихся на запад. За ними тянулись толстые белые инверсионные следы. Величественное зрелище, правда. Три боевых порядка были плотно сомкнуты, но оставались достаточные зазоры, чтобы каждый самолёт мог вести эффективный оборонительный огонь. Две группы позади держались несколько более рассеянно, а замыкающая шла совсем растянувшись. Лейтенант понял, что немцы без труда разберутся, кого атаковать.
– Комэск - всем. Колбасники тоже не слепые, и первым делом набросятся на последнюю группу. Звенья "Орёл" и "Сокол", останьтесь с ними. Мы прикроем остальных.
Эдвардсу показалось немного позорным такое назначение, но он сказал себе, что так разумнее. Несомненно, B-17 управлялись новичками. Если он это увидел, немцы тем более заметят. А в их звеньях было четыре пилота, повидавших настоящий бой. Комэск снова вышел в эфир.
– Эй, большие ребята. Ваши друзья здесь.
– Привет, малыши. Рады вас видеть.
К прямым белым строчкам инверсии от B-17 присоединились длинные широкие дуги, оставленные "Тандерболтами". Два звена P-47 зашли с обеих сторон боевого порядка 35-й группы и устроили растянутые "ножницы" [87] , позволяющие им сопровождать медлительные "Летающие крепости". Постоянная перемена позиции и курса дала возможность постоянно просматривать пространство в поисках вражеских истребителей. Перед огромным строем американских самолётов разворачивался серо-стальной простор Волги, её ширь занимала весь обзор. Главный противотанковый ров России, подумал Эдвард, почти двадцать километров шириной в этом месте. Как, чёрт возьми, его собираются пересечь колбасники? Следом появилась ещё одна мысль. Если мы потеряем плацдармы на западном берегу, то как, чёрт возьми, мы собираемся перебраться на восточный берег? Вот почему русские так отчаянно держаться за Чувашский и другие. Ров работает в обе стороны. И если мы потеряем их, то примем немецкое господство над всем, что западнее Волги.
87
Манёвр, когда два истребителя или две их небольшие группы постоянно ходят пересекающимися курсами на растянутых траекториях. В бою применяется более остро, как на загонной охоте, не позволяя противнику вырваться из-под огня.
Курс на Пензу вывел их к южному краю Чувашского плацдарма. В первой половине года, когда немцы подобрались к Ульяновску с севера, здесь шли тяжёлые бои. Неподалёку справа лежало Большое Нагаткино [88] , где американские дивизии впервые сражались на русском фронте. Их контратака отбросила гитлеровцев почти на пять километров и выровняла линию соприкосновения. С семи с половиной тысяч не было видно никаких признаков боёв, земля выглядела мирно и безмятежно. Во все стороны простирались поля, деревни, дороги и реки. Но Эдвардс знал - это поле битвы, уже стоившей десятков тысяч жизней.
88
Село в Ульяновской области, райцентр. Расположено на северо-запад от Ульяновска.