Казна Кальвадоса
Шрифт:
Троица, возглавленная Ричем, пошла назад к лагерю. Рич светил фонарём наверх по отрогам гор, чтобы луч заметили остальные, прекратили поиски и вернулись к палаткам. Витя ненавидел Рича, прервавшего интереснейшее занятие в разгаре. Витя схватил Полли и Педро за локти, чуть придержал, чтобы они отстали.
– Приглядитесь, Рич очень похож на Кальвадоса, - тихо прошептал он.
– Кальвадос, Кальвадос, все о нём говорят! А я его никогда не видела. Хоть бы дали поглядеть одним глазком! – недовольно сказала
– А я как увидел моряка, сразу заметил, что он похож на деда, - подтвердил мнение Вити Педро, мучавшийся, когда же кончится ночная прогулка.
– У Рича усы и борода, как наклеенные, - нагнетал страх Витя.
Дети попытались, забежав с боку, разглядеть лицо Рича. Темнота мешала. Блики фонарей делали грубую физиономию моряка совершенно ужасной.
– Ау! Мы здесь!! – прокричал Рич.
– Усы и борода у Рича настоящие, - вступилась Полли. – Если б они были не настоящие, они бы отклеились, когда мы с ним несколько дней плыли на мачте в океане.
– Во-первых, на мачте в океане вы находились не несколько дней, а несколько часов, - уточнил Витя.- Ты сама Полли, рассказывала, а теперь забыла. Во-вторых, вы не плыли. Ты тоже говорила. Был штиль. В штиль накладные бороды и усы не отклеиваются.
– Много ты знаешь!.. Рич прыгнул в воду с яхты Фрезера. И ничего у него не отклеилось.
Витя сжал друзьям плечи:
– Смотрите, из кармана Рича торчит шляпа, которая была на голове незнакомца, собиравшего в доме дискеты.
Дети насторожились.
– Хватит болтать! – громко воскликнула Полли, переводя взгляд с кармана Рича на дрожавшего мелкой дрожью Педро, а оттуда на Витю. – Это носовой платок…
– Тсс…- прервал шёпот детей Рич.
– Что?? – все замерли.
– Слышите? Обезьяны…
В кустарнике, покрывавшем склоны гор, раздавался отдалённый нарастающий шум приближающейся большой армии, шедшей не разбирая дороги. Шум мешался с треском ломающихся сучьев, криками перепуганных животных и птиц. Протяжный устрашающий рёв прокатился по ущелью, многократно усиленный эхом. Сотни спасающихся бегством древесных лягушек пересекли дорогу. Дети и Рич, запрыгнули повыше на камни, чтобы не соприкоснуться с их ядовитой кожей, не стать случайной жертвой лягушачьих жал. До лагеря оставалось ещё далеко. Взрослые, вышедшие на поиски детей, не показывались. Визгливый, выворачивающий внутренности крик повторился.
– Кто это? – прошептала Полли.
– Вожак обезян-ревунов, - пояснил Рич.- Ревуны-широконосы вышли на охоту.
Шум подходил ближе и ближе. Дети уже различали плоские морды, злые глаза обезьян, смотрящих из кустарника.
– В этом году неурожай плодов. Обезьяны стали агрессивными, нападают на людей, - Рич выдал неутешительную информацию.
За поворотом показались хорошо заметные в лунном свете палатки лагеря.
–
Дети бросились следом. Они успеют достичь лагеря, их не тронут. Витя и Полли работали ногами со всех сил. Толстый неуклюжий Педро зацепился за булыжник, упал и заплакал. Чёрная шевелящаяся масса из голов, лап, поросших густой шерстью тел выкатилась из кустарника, накрыла Педро. Стоголосый вопль победы и удовлетворения разорвал воздух ущелья. Слабый голос Педро поглотило звериное урчанье.
Витя и Полли забились в ближайшую палатку. Нервы Полли сдали. Чтобы не слышать устрашающих воплей обезьян, она заткнула уши пальцами, закрыла лицо локтями и, сидя на полу, односложно бормотала:
– Боюсь! Боюсь! Боюсь!
Витя глядел на Полли с неприязнью. Бледный, как полотно, он пытался сохранить мужество. Его выдавали выбивавшие дробь зубы.
Хватая у палаток камни, Рич швырял ими в обезьян. Обезьяны отвечали градом булыжников и палок. Возвратившиеся с поисков детей путешественники атаковали обезьян с флангов. Сражение ожесточилось. С обоих сторон имелись раненые. По лицу Степанова текла кровь. Борису больно попали булыжником в бок. Невредимым оставался Павел, державшийся за спинами товарищей.
Гулкий выстрел карабина отозвался горным эхом. Из командирской палатки выкатилась баронесса, на коленях она держала винтовку с дымящимся стволом. Напуганные выстрелом ревуны отступили.
Путешественники собрались вкруг, обсуждая случившееся. Бившейся в истерике Хуаните искренно сочувствовали. Выдвигались мнения относительно того, что могло случиться с Педро, которого нигде не могли найти. Большинство полагало, что мальчика нет в живых, но никто не решался высказаться прямо.
Павел на правах ухажера не нашёл ничего лучше, как отвести Хуаниту подальше, неуклюже обнять и скомкано высказаться:
– Дона Хуанита не убивайтесь… Если вы примите моё предложение и я стану вашим мужем, о чём мечтаю с первых дней, уверен, мы с вами произведём на свет нового мальчика.
Хуанита резким движением стряхнула с талии ладонь Павла:
– Как вы смеете прелагать новое замужество в обстоятельствах, сломивших сердце и душу матери?! Мне нужен Педро, а не новые мальчики. Лучше бы вас, Павел, утащили обезьяны!! – добавила она с горя.
Павел сыпал извинения. Хуанита отвернулась. Обострённый её слух уловил неприятные слова Полли, адресованные Вите:
– Мне кажется, похищение Педро обезьянами пойдёт ему на пользу. Я не встречала в жизни более избалованного мальчишки.
– Парень, как парень… - пытался защитить товарища Витя.
– Помнишь, как в обед он требовал холодного чая, вместо апельсинового сока? Когда повар сказал, что чая нет, Педро застучал ножками…
– Ничего подобно я не видел.