Казус Варды
Шрифт:
Мауриций сложил ладони лодочкой и коснулся их губами, принимая искупительную кровь. Из-за алтаря, похожего на золотой слиток размером с саркофаг, вышел священник в золотой ризе, в тиаре с оскаленной львиной пастью35. Он протянул Маурицию руку, унизанную перстнями.
– Я схизматик, – сказал Мауриций. Он давно не думал о Боге, но рыбку на шее по привычке носил.
– Бог един, дитя моё, – мягко ответил священник. В его голосе и отпускающем жесте – спокойствие и уверенность благополучных веков.
В Риме у их Папы огромный дворец,
– Господь да будет в сердце твоём. Когда в последний раз ты был на исповеди, дитя моё? – бархатным голосом спросил священник.
Мауриций должен был встать на колени, и не смог – они не согнулись. Пальцы романского священника нетерпеливо постучали перстнями.
– Дитя моё?..
Ладанный душный полумрак заполнил лёгкие Мауриция, он затряс головой, но стало только хуже – его замутило.
– Я не могу, простите… – просипел он и выбежал в коридор. Преторианцы удивлённо переглянулись и повели его дальше.
Бесконечный коридор закончился стальной дверью с запорным штурвалом. Перед ней – деревянное кресло с колодками. Мауриция усадили, закрепили, и преторианец сковал ему ноги цепью. К цепи крепился стальной трос с толстым кольцом.
– Зачем это? – спросил Мауриций.
– Таков порядок, – сухо ответил преторианец. – Вставайте, заключённый Варда.
Он сунул ему в руки кольцо, и Мауриций чуть его не уронил.
– Тяжёлое, – попытался улыбнуться он.
– Пятьдесят фунтов, – сказал преторианец. – Донесёте, тут недалеко. Не мне ж его вместо вас таскать.
Босой Мауриций подошёл к двери, тапки остались лежать у кресла. Преторианцы двинулись в обратную сторону. Медленно, с масляным лязгом, провернулся штурвал. Мауриций сжался. Он по-прежнему не знал, что его ждёт: поток воды, а, может, дикие звери, вроде тех, что растерзали Иесуса на арене в Антиохии. Он обернулся, но преторианцы спокойным шагом уходили вдаль по коридору. Дверь откатилась внутрь и сдвинулась вбок, и Мауриций переступил порог зала, залитого ослепительным светом. Вперёд уходила толстая белая линия.
– Идите вперёд по линии и встаньте в круг, – приказал чей-то голос.
Перехватив поудобнее кольцо, Мауриций двинулся вперёд. Только надежда на помилование заставляла его передвигать обескровленные ноги. В ярком свете прожекторов бетон казался белым, полоса под ногами болезненно сияла. В уши лезло назойливое жужжание, будто огромное облако шершней висело у него над головой, но сколько Мауриций ни вглядывался, разглядеть что-то в плотном до вязкости свете не получалось.
– Стойте, Варда! Шаг назад! – с привычно-усталым раздражением приказал голос и добавил негромко в сторону: – Каждый раз одно и то же! Света им, может, не хватает?
Кто-то хохотнул, послышалась несколько
Мауриций растерянно оглянулся. В шаге за ним остался белый круг с щелью посередине.
– Заключённый Варда, вернитесь в круг и вставьте кольцо в прорезь!
– Зачем? – спросил Мауриций.
– Затем, что таков порядок! – отрезал голос.
Мауриций осторожно опустил кольцо в щель. Лязгнул металл. Он дёрнул, но кольцо оказалось заблокировано намертво.
«Если б помилование зависело от него, меня б точно казнили!» – подумал Мауриций, и сразу в голову пришла пугающая мысль: «А вдруг это и есть консул?».
– Гражданин Мауриций Варда! Вы стали причиной гибели разумного существа. Осознаёте свою вину?
Мауриций оставил кольцо в покое и выпрямился. Свет бил сверху, где-то за этой белой пеленой жужжали невидимые осы, негромко переговаривались, покашливали, шуршали бумажками невидимые люди.
– Да, гражданин… – он запнулся.
– Судья, – подсказал ему голос.
– Да, гражданин судья, виновен и готов понести заслуженное наказание.
– Неплохо держится, – сказал мужской голос.
– Такой хорошенький! – умилился женский голос.
– Хочешь к нему? Гриппа, лучше меня не зли!
– Граждане, тут не место для семейных сцен! – возмутился кто-то.
– Что ж, пусть решится ваша судьба, Мауриций Варда, – сказал судья. – Консул Республики Эквиций Гней Домиций Венатор!
Резко погас свет. Прямо над головой послышался сдавленный шёпот судьи: "О боги! Гриппа! Ну не здесь же!". Прошла минута, другая. Постепенно глаза привыкли к темноте, из сплошной черноты проступила кольцевая галерея, заполненная стоящими людьми, и кольцо дронов, висящее перед ними, а за плечами Мауриция, на высоте футов пятнадцати, балкон. Даже по лицам, подсвеченным золотисто-пурпурным сиянием, был виден их статус. Узнал Мауриций и судью. Впереди загорелся большой экран с золотым орлом на пурпурном фоне. Лица резко побелели, и судья сказал: "Доброе утро, гражданин консул".
Мужчина в мятом спортивном костюме угрюмо посмотрел в камеру. Мауриций не сразу узнал консула Эквиция, так сильно он отличался от обычной картинки на экране.
– Гражданин Республики Эквиций Мауриций Варда восемнадцатого августа на шоссе-дублёре между…
Договорить судья не успел. Закатив глаза, консул ударил по какой-то кнопке, экран погас, на нём появилось изображение руки с опущенным вниз большим пальцем.
– Э-эм… Спасибо, гражданин консул! – сказал судья. – Что ж, пусть свершится правосудие.
– Подождите! – закричал Мауриций. – Как?! Почему? Он же даже не выслушал! Он даже не глянул в мою сторону!
– Приговорённый Варда, не устраивайте сцен! Вы сами видели – в помиловании отказано.
– Стойте, так нельзя! Какое же это правосудие?! За что вы меня хотите убить? Эта собака сама выскочила мне под колёса!
Мауриций вглядывался в лица стоящих на балконе, но на таком расстоянии они казались мёртвыми масками. Несколько дронов, висевших вдоль галереи, нырнули вниз. Один завис прямо перед ним. Руку на экране сменило растерянное лицо Мауриция.