Кель'Дорей, эльф из мира Warcraft
Шрифт:
— Ах-ха-ха! — схватившись за живот, расхохотался огромный воин. — Мать всех драконов! Хы-хы-хы, когда отжимаешься, нужно касаться земли грудью! Грудью, мать вашу! Не тазом, ах-ха-ха! Идиоты, вы как на бабу взобрались, все до единого. Чего вы тут пытаетесь мне изобразить, ах-ха-ха!?
— Какую ещё бабу!? — злобно скрипнул зубами один из гоблинов, устало упираясь промежностью в землю. — Начальник, все женщины — на островах, в гаремах Торговых принцев.
— Так вы что же... девственники все? — орк-наставник сначала удивлённо выпучил глаза, а потом начал громко хохотать, стоило ему осознать услышанное.
Раздавшийся
— Раз вы — девственники, то чего замерли!? — злобно вопросил у них орк. — Качаемся! Развиваем мускулатуру! И все бабы вашими будут, понятно вам, вашу мать!? Кто вам поперёк что скажет, если мышцы бугрятся, а!? А!? Торговые принцы!? По роже — торговым принцам! По роже! Раз-два!
Орк резко осёкся, вдруг увидев, как задвигались гоблины. Сверля землю злобными взглядами, они отжимались уже по-настоящему. Пыхтение не прекращалось ни на секунду, отчего орк-наставник едва не потерял навык к членораздельному разговору.
— Ладно, — ошеломлённо прошептал воин, пытаясь унять задёргавшийся от неожиданности, левый глаз. — Допустим, вы все ненормальные, как и ваш начальник, Среброкинс, ублюдок сраный. Но из вас, похоже, и выйдет какой-то толк!
Глава 17. Восходящее Солнце
— Лиадрин, ну что такое ещё!? — возмущённо воскликнул Террил, высокорождённый эльф. — Совсем летать разучилась!?
Негодование выходца из Кель-Таласа было вполне объяснимо: уже в который раз, драконий ястреб эльфийки подрезал их прямо в полёте. Опасно маневрируя на расстоянии всего пары метров, он будто пытался игриво клюнуть их ездовую птицу прямо в распушенный белый хвост. Драконий ястреб самого Террила, который нёс на своей спине и его соратника по имени Малдор, издавал нервный клёкот и шарахался в сторону от сдуревшего ястреба, принадлежащего Лиадрин.
— Жрица света тут не при чём, — меланхолично заметил Малдор, который от очередного манёвра чужого ястреба лишь крепче перехватил уздечку, игнорируя порывы ледяного ветра над Каз-Моданом, развевающие его длинные волосы цвета злата. — Мы в этот раз взяли себе особенно крупную и грациозную беленькую самочку. Летун Лиадрин, кажется, от неё в восторге.
— Вон оно что! — сначала округлив глаза от удивления, Террил облегчённо рассмеялся. — А я уж было решил, ты только не смейся, будто это сама Лиадрин глаз на тебя положила...
— Чего!? — опешил Малдор. — Ты сдурел?
— Ну, явно же не на меня, — рассмеялся Террил. — Я ей подмигнул, так, на всякий случай, а она отвернулась с такой кислой физиономией, будто я — гоблин какой. Ну да ладно, не будем о грустном. Кстати, она не замужем. Присмотрись, напарник. Тебе же нравились рыженькие скромняшки?
— В первую очередь, она падчерица Верховного жреца Кель-Таласа, Ванделлора, — сухо ответил Малдор, — Я не в том возрасте, чтобы искать себе на голову приключения. Достаточно и того, что агентов Реликвария сопровождает в их делах посторонняя.
— Чего ей надо? — резко посерьёзнел Террил, мельком взглянув на эльфийку, отчаянно сражающуюся с уздечкой. Судя по её бледному виду и пугливо опущенным ушам, маневры взбесившегося летуна вызывали у Лиадрин опасения за свою жизнь, что немудрено. Тот, наконец, добился того, чтобы самочка драконьего ястреба
Теперь, рассуждал ястреб Лиадрин, её оставалось только загнать и можно брать тёпленькой.
— После плена у троллей Зул’Амана, девочка тронулась немного умом, — мрачно произнёс Малдор, крепче схватившись за поводья, чтобы удержаться. — Вождь Зул’Джин заставил её примерить на себя его «тики-маску», или как он её называет... и та якобы одарила Лиадрин видениями будущего.
— Какими? — заинтригованно спросил Террил, ради такого дела даже привстав из седла.
— Магистр Дар’Кхан Дратир, в облике ходячего мертвеца, — хмуро бросил Малдор, — омывающий свои стопы в священном Солнечном колодце; её собственный ученик, в облике состарившегося безумца, жадно трясущегося над кристаллами затвердевшей маны.
— Звучит так, словно ей нужно не в Каз-Модан лететь, а на приём к целителю, — неодобрительно проворчал Террил, расставшись с весельем.
— Лучший целитель всего Кель-Таласа — её отчим Ванделлор, чего ещё нужно? — скептически хмыкнул Малдор. — Так он решил, будто ей полезно будет для душевного равновесия сходить по следам последнего видения.
— Какого именно? — устало вздохнул Террил.
— Синее солнце восходит над вратами Стальгорна и уходит на небеса, — пробормотал Малдор. — Пылающие лучи обрамляют собой лик высокорождённого эльфа, как ореол. Падая на землю, они сжигают траву и плавят под собой камень. Занятно, не так ли?
— Слушай, погоди, — опешил Террил. — Последнее видение как-то уж слишком, в строк...
— Террил, — настойчиво попросил Малдор. — Ни слова о деле, когда протеже Ванделлора поблизости. Наше дело — выгулять эльфийку у Стальгорна и отправить её папаше, при первой же возможности. Тебе тут всё ясно, надеюсь?
— Ясно, — проворчал Террил.
Глава 18. Пилите
На речном пути в Каз-Модан.
— Да они лес что, жрут что ли, эти дворфы!? Сколько можно покупать у нас древесину? — Трум привычно ворчал.
Вся баржа, на которой сплавляли товар по реке, была забита брёвнами сверху донизу. И как назло, на запах сосновой смолы у Трума вдруг обнаружилась неудержимая аллергия. Чих и кашель преследовал его везде, где только возможно. Ароматом смолы пропитался каждый сантиметр грузового судна, и спасения от него просто не было.
Лишь глубоко в трюме, где гоблины хранили боевой крошшер, Трум мог придти в себя, забравшись в кабину. Опустив за собой толстое кристаллическое стекло, как рыцарское забрало, помощник Среброкинса ещё долго содрогался от приступа жестокого кашля. Будь его воля, он бы и вовсе из бронекапсулы не вылезал, но ему требовалось ходить за едой и питьём.
В кабине крошшера отдыхать, и даже просто находиться было приятно, как лежать на райских облаках. Новейшая модель от магженера Шверца, «Ш-72», отличалась от старой модели, как рыцарский конь от хромого осла. Кристаллическое стекло открывало полный обзор из кабины, но при этом пробивалось только из пороховой пушки в упор. Особые магические наручи и поножи заставляли голема повторять все движения своего хозяина, пока тот оставался в кабине и сидел в удобном кожаном кресле. Никаких к орочьей матери, рычагов и переключателей — сплошная магженерия!