Кембрия. Трилогия
Шрифт:
– Точно! Ну так будем проезжать долину Тафа, свернем к побережью. Мидий наберем. Представь – мидии в сыре. Еще лучком жареным засыпать!
Анна поняла. Случилось нужное. Ушат холодной воды, теплая компания, по‑домашнему вкусная еда растопили лед в сердце Эйры. Еще вчера она умела только плакать об отце, мечтать о мести да исполнять обязанности младшей ученицы. Теперь рядом снова сидит живой человек. Вот, о семейном деле вспомнила.
Наутро Анна поймала сиду за плечико, пошептала в ухо.– Конечно, свернем! –
– А как их ловят‑то?
– Просто. Главное, будем проезжать Кер‑Глоуи, не забудь прихватить грабли.
Освобожденный Кер‑Глоуи тих и безлюден. Не город – крепость. Лишь переклички патрулей. Немайн даже показалось, что снова ошиблась временем суток.
– Теперь точно день?
– Точно. Вон солнце тебе в макушку светит. У тебя здесь есть дом? Думаю, и грабли сыщутся.
«Дом Сибн» тих. Будто вымер.– У них урок.
Как бы подсмотреть, не мешая? А вот здание форума, что бок о бок. И окна тоже. Несмотря на свежую погоду, распахнуты. И что же там, в «Доме Сибн»?
На фоне мрамора стен – свежесрубленные скамьи и длинные столы. Разновеликие ученики выводят первые буквы. Учитель – молодая женщина, воительница, если судить по паре длинных кос и пристроенной на столе перевязи с мечом. Другая взрослая сидит позади класса. Тоже учится, а заодно присматривает, чтоб ребятня не шалила. Плед черно‑желтый. Оглядывается. Да это Тэсни!
Выражение лица сложное: удивленное, задумчивое и – счастливое. Не привыкла к новой жизни? Да, прежде за душой было только имя. И то – тайно.
Теперь, кроме имени и свободы, и отец. Гвентский рыцарь. Долго присматривался – видно, на мать оказалась похожа. Потом и спросил: сколько осеней назад родилась да как матушку звали. Прослезился, припомнив ту, что укрыла и выходила подраненного при набеге на Хвикке молодца.
Законных и незаконных в Камбрии не различают. Признавая дочь, рыцарь даже семейного скандала не опасался – тогда он женат не был, быль же молодцу не укор. Что до приданого, так старшей дочери полагается дом в Кер‑Глоуи, кусок земли и доля в добыче с города. Немного, да и немало. А еще ей нашлась работа.
Дети. Подростки, что прибились к отряду пророчицы. Которых так и не удалось согнать с баррикады. Может быть, оттого, что Нион, сама не слишком взрослая, и не пыталась тратить время на бесполезное и несбыточное. Зато отправила их в двойную надвратную башню. Швыряться камнями, лить вниз кипяток – все то, что хвикке приготовили для камбрийцев. Сама потом удивилась, настолько помогли. Но в поход, конечно, не взяла, велела переписать, как городское ополчение. Тэсни же приставила за командира. Бывшую рабыню видели рядом с Нион, прошел слух, что к ней перед битвой Немайн заглядывала – так что на первое время авторитета хватало.
Тем более после битвы сида снова удостоила беседы. Велела детей учить грамоте и бою, счету и ремеслу. О том и с гвентцами, что остались в крепости, поговорила. Так что малолетние ополченцы слушаются Тэсни, как шелковые. А в сложных вопросах всегда помогают воины гарнизона. И разумеется, комендант – сэр Максен
Тэсни вновь отложила перышко, удивленно разглядывает потертость на пальцах. Мозоль? Думала, только от жернова бывает? Каменюки‑то круглые каждую ночь снятся. Днем же их приходится крутить – у Тэсни рабов нет, а мука нужна. Только это для себя. И ненадолго. Гарнизон упражняется в копании – скоро, скоро вертеть жернова будет Северн. Для всего города. Потому у камбрийцев и нет рабов – умные они! А раз умные, то и сильные. Не забыть сказать детям, а то что‑то заскучали на уроках…
Впрочем, какая тут скука, когда в класс входит Немайн. И, не здороваясь, будто вчера вышла, спрашивает сурово:
– Пара граблей в моем доме найдется? Я, видите ли, мидий ловить собираюсь. Внизу, в подвале? Хорошо, гляну, спасибо. В общем, здравствуйте и до свидания.
И исчезает, будто и не было.– Это ее дом, – напомнила повскакивавшим с мест ученикам Тэсни. – Ну, она и ведет себя, как дома. Привыкайте.
Сама, понятно, в подвал. Там – гулко и пусто. Только садового инструмента убавилось.
А по улицам – стук копыт, ряды конного войска под гленскими значками текут через площадь. За всадниками скрипят колесницы, и кажется, что у змеи этой нет ни начала, ни конца.
Но вот знакомое лицо.– Сэр Ивор!
Воевода в алом и белом спрыгнул с коня.– Что, красавица? Стой‑ка… Я тебя знаю. Ты ворота держать помогала! Что‑то срочное?
– К нам Немайн заходила. Поздоровалась, взяла грабли и ушла…
– И хорошо. Молчит, значит, вы все делаете правильно. Еще что? Прости, дел невпроворот. Но мы еще поговорим. Это Хранительница домой возвращается. А я остаюсь…
Теперь Ивор – не просто легат, а префект над землями Глентуи, обязанными воинской службой королю Диведа. И бессменный командир экспедиционного корпуса республики при армии королевства.
Проказничать на «Пантере» не стали. Зато, когда тяжелая колесница вышла к песчаному пляжу, наплакались. Колеса решительно не желали идти по песку. Найти же кусок отмели, не перекопанный так, словно стадо кабанов искало желуди…
И то мимо, по римской дороге, прошли три войска туда и два обратно. И каждое щедро платило за вареных моллюсков. И сейчас все мидии не на отмели, а в корзинах осмелевших жителей долины Тафа. Вареные. Оставалось тащиться через пляжи, искать еще не обобранного участка. Хорошо, не по песку.
Вот, наконец, чистый участок пляжа. И толпа сборщиков. В стороне стоят ослы с плетеными корзинами, в которые удобно складывать взятую у отлива добычу. Стоят. Ждут, когда море откроет их поле… Немайн вылезла. На нее глазели в пять сотен глаз. Женских. Захотелось самой в песок закопаться. Или повернуть колесницу. Но позади сестра. Которой следует не мстить, а жить. Сида потопталась. Дернула ушами раз‑другой.