Кэтскиллский орел
Шрифт:
– Как ты?
– спросила она.
– Могу работать, - сказал я.
– Может быть, даже эффективно. Благодарю за то, что приехала.
– Ерунда, - отмахнулась она.
– К тому же мой издатель проживает в Бостоне, поэтому поездку я выдала за деловую. Расходы тоже. Прежде чем вернусь, позавтракаю с Джоном Тикнором и придам всему этому легитимность. Ты, кстати, помнишь Джона?
– Да, - кивнул я.
– Однако поскольку я зарегистрированный сыщик, то должен буду сообщить властям о ваших финансовых махинациях.
– Понятно, -
– Но для начала было бы неплохо сделать мартини.
– Мы тут на полном гособеспечении, - похвастался я.
– Поэтому имеется бутылка виски, правда дрянного, но после двух рюмок перестаешь замечать. К тому же оно удаляет налет с зубов.
После сотни отжиманий Хоук сделал кувырок вперед и принялся совершать приседания.
Я налил Рейчел немного виски и кинул в стакан льда. Себе льда добавлять не стал.
– Почему не пиво?
– спросила она.
– Виски действует быстрее, - заявил я.
– Верно, - согласилась Рейчел.
– Много пьешь?
– Не так много, как хотелось бы, - сказал я.
– Почему же?
– Нужно оставаться трезвым, - заявил я.
– Я на работе.
Рейчел Уоллес чокнулась со мной и глотнула примерно унцию скотча.
– Не хочешь рассказать о своих чувствах?
– спросила Рейчел.
Я покачал головой:
– Нет, не сейчас.
Она посмотрела на Хоука:
– Может, хочешь пойти куда-нибудь и поговорить в другом месте?
– Нет, - сказал я.
– Чувств на самом деле навалом. К тому же меня не смущает разговор в присутствии Хоука. Просто сейчас мне это не поможет, я должен заниматься совсем другими делами. А когда все закончится, тогда, может быть...
– Понимаю, - кивнула она. И сделала еще глоток скотча.
– Ладно, давайте займемся делом. Как вы намереваетесь его провернуть?
– Не знаю пока, как именно, - сказал я.
– Знаю лишь, как мы его проворачивать не будем. Мы не станем просить помощи у федералов. Люди, с которыми мы успели переговорить, с трудом отыщут собаку на кошачьей выставке.
В кухню вошел Хоук. Он был без рубашки, и его торс, голова и лицо блестели от пота. Дыхание было спокойным и размеренным. Он достал из холодильника бутылку шампанского "Мюэ и Шандон" и откупорил ее. Когда пробка вылетела с легким хлопком, Хоук налил в широкий винный бокал шампанского и сказал:
– Не удивительно, что все рушится в этой стране. Проклятое правительство не может даже обеспечить нас бокалами для шампанского.
– Да, уж на это у республиканцев должно было хватить ума, - согласился я.
Мы прошли в гостиную, и Рейчел Уоллес села на диван, положив ноги в туфлях на кофейный столик и вытащив из сумочки небольшой блокнот.
Я, баюкая свой стакан виски, присел за кухонный стол, Хоук прислонился к дверному косяку. Бокал он держал в левой руке, бутылку шампанского в правой и смотрел на Рейчел Уоллес. Она тоже взглянула на него и улыбнулась. Хоук улыбнулся в ответ. В
Ни тепла, ни неискренности. Хоук общался с другими только тогда, когда сам этого хотел.
– Почему вы на меня смотрите?
– спросила Рейчел Урллес. В голосе ее не прозвучало враждебности, просто любопытство.
– Вы очень приятная женщина, - отметил Хоук.
– Благодарю, - сказала она.
Хоук продолжал смотреть на нее, и Рейчел удивленно воззрилась на меня.
– Хоук не может поверить, - объяснил я, - что женщина, если она, конечно, не уродина, не вешается от страсти ему на шею.
Улыбка Рейчел Уоллес стала еще шире.
– Это правильно, - сказала она. И, взглянув на Хоука, добавила: - Даже я с трудом сдерживаюсь.
Хоук налил себе еще шампанского.
– Вы меня успокоили, - сказал он с гнусавым акцентом.
– Ненавижу чувствовать себя неуверенно.
– Представляю, - засмеялась Рейчел Уоллес.
– Уверена, вы к такому не привыкли.
– Хотите еще виски?
– спросил Хоук.
– Да, - сказала Рейчел Уоллес.
Хоук взял бутылку и плеснул ей виски поверх оставшихся в стакане кубиков льда.
– Вы настоящая лесбиянка?
– спросил он.
– Настоящая, - подтвердила Рейчел.
– Ну что же, - сказал Хоук.
– По крайней мере, экономия на бабских спиралях.
Рейчел, отпив при этих словах глоток, не выдержала и расхохоталась, едва не подавившись.
Хоук ухмыльнулся. На сей раз с теплотой.
Я похлопал Рейчел по спине. Наконец она прекратила кашлять и допила свое виски.
– У Хоука специфический взгляд на проблемы секс-меньшинств, - сказал я.
– Ты нашла еще что-нибудь про Костиганов?
Рейчел глубоко вздохнула.
– Да, - кивнула она.
– Например, адрес его жены.
– Бывшей, - уточнил я.
– Насколько я поняла, тони не разведены, - сказала Рейчел Уоллес.
– Где же она живет?
– В Чикаго, на Озерном проезде.
Вырвав страницу из блокнота, она протянула мне адрес.
– Еще что-нибудь есть?
– О жене? О ней больше ничего. Я могу сказать лишь, как ее зовут, если не говорила, - Тайлер Смитсон. Двое детей живут с ней вместе. Она, похоже, не работает, хотя наверняка утверждать не могу. В микрофильме об этом ничего.
– Удалось узнать хотя бы что-то о ком-нибудь из Костиганов?
– Одно время у "Транспен" были проблемы с рабочими. Национальное управление по рабочим ресурсам рассматривало дело, связанное с конфликтом на заводе в штате Коннектикут. Пока что у меня информация из вторых рук, но я проверю ее. Стоит процессу войти в правительственное русло, как всё становится на свои места. Вопрос времени.
Я попытался глотнуть виски, но оказалось, что мой стакан уже пуст. Хоук налил в него еще скотча, взял стакан Рейчел, кинул в него льда, подлил виски и протянул ей. Она ему улыбнулась.