Кэтскиллский орел
Шрифт:
– И ты об этом знаешь?
– Да,
– Но откуда такая уверенность?
– Оттуда, - сказал Хоук.
– Он точно знает, что не предал бы.
Рейчел Уоллес отмахнулась в нетерпении:
– Именно это я и стараюсь понять. Откуда ты можешь знать, что он не предаст? Откуда тебе знать, что он знает, что не предаст? Вы подобные вопросы хоть когда-нибудь обсуждали?
– Такие вещи не обсуждают, - сказал я.
– Прекрати вставать в хэмингуэевскую позу, я умоляю.
Я ухмыльнулся:
–
– Но, черт побери, почему?
– Такие вещи не обсуждают, - повторил мой ответ Хоук.
– Черт, - только и сказала Рейчел и принялась класть лед в стаканы.
Сьюзен открыла дверь в спальню.
– Нужно поговорить, - позвала она.
Я зашел и прикрыл за собой дверь. Телефон валялся на постели, трубка была снята с рычага.
– Он хочет пообщаться с тобой, - сказала Сьюзен.
Лицо ее было бледным и осунувшимся.
Я взял трубку.
– Да?
– Со Сьюзен, - услышал я голос Рассела, - похоже, я проиграл, а ты можешь выиграть. Пусть, все будет так, как она хочет. Я желаю ей только хорошего.
Голос Костигана был хриплым, но твердым.
Я представлял себе примерно, что он должен чувствовать. Я молчал. Костяшки сжимающих трубку пальцев побелели.
– Мы с тобой, конечно, не друзья, - продолжал он, - но между нами существует определенная связь. Мы знаем такие вещи, о которых большинство просто не догадывается.
Я сказал:
– Н-да?
– Ты хочешь убить моего старика, - сказал Рассел.
– Н-да.
– А он - тебя.
– Да.
– Он в Буасе, - сказал Рассел.
– Со своей старушкой. Они там с того самого времени, как ты вломился в "Крепость".
– В Буасе? В Айдахо?
– спросил я.
– Ага. Там есть древний серебряный рудник, который он восстановил.
– Восстановил?
– Да, превратил в настоящую цитадель. Если возьмешь его там, значит, ты самый крутой человек, когда-либо живший на свете.
– Он знает, о чем ты мне сейчас говоришь?
– спросил я.
– Нет.
– А ты тоже там?
– поинтересовался я.
– Буду.
– Увидимся в Буасе, - сказал я.
Он повесил трубку. Несколько секунд я слушал гудки. Затем тоже положил трубку на место. Сьюзен сидела на кровати, спиной прислонившись к подушке, а ноги подтянув к груди. Разглядывала коленки. Правой рукой я принялся массировать ей шею.
– Все очень плохо, - сказала она.
Я ничего не ответил. Левой рукой она потянулась за спину, взяла мои пальцы и приложила к щеке.
– Я с тобой, детка, - успокоил я.
Она кивнула и прижалась к моей руке изо всех сил.
48
КОГДА я ПРИШЕЛ к хью ДИКСОНУ, ДВЕРЬ МНЕ ОТКРЫЛ какой-то азиат. Он без всяких колебаний произнес:
– Пожалуйста,
Здесь ничего не изменилось со времени моего последнего визита. Полированный каменный пол, по центру - огромный рояль. Я видел не так много фойе, в которых мог бы запросто разместиться рояль. Например, "Трамп Тауэр"... и все.
– Я сообщу мистеру Диксону о вашем приходе, - сказал азиат так, словно мои посещения этого дома были регулярными. А ведь в последний раз я был здесь в семьдесят шестом.
– Благодарю.
Он отсутствовал секунд девяносто, затем снова объявился и сказал:
– Сюда, пожалуйста.
На сей раз меня провели не на террасу, как раньше, а в рабочий кабинет, или в библиотеку, или в офис - в общем, не знаю, как это называют люди с.диксоновскими доходами. Книжные шкафы, обитая кожей мебель, восточные ковры, огромный резной стол красного дерева, на котором стояли телефон и банковская лампа под зеленым абажуром. За столом в инвалидном кресле сидел сам Диксон.
– Приятно снова с вами увидеться, - сказал он, когда я вошел.
Азиат бесшумно удалился.
– Сэр, мне нужна помощь.
Диксон кивком головы указал мне на одно из обитых кожей кресел:
– Присаживайтесь.
– Боюсь, могу в нем заблудиться, - сказал я.
– Мне случалось жить в домах поменьше этого кресла.
– Как угодно, - кивнул он.
– Что нужно?
Выглядел Диксон получше, чем восемь лет назад. Лицо поспокойнее, в глазах поменьше ярости, побольше жизни. Но массивный торс все так же громоздился над креслом-каталкой - грозно, неколебимо. Взрыв в Лондоне отнял у него семью и ноги.
– Деньги, - сказал я.
– Много.
Диксон кивнул. Волосы здорово поседели со времени нашего последнего рандеву.
– Запросто, - промолвил он.
– Этого добра у меня больше, чем нужно.
– Лучше будет вам не знать, на какие нужды они пойдут, - отозвался я.
– Меня это не касается, - заметил Диксон.
– Когда не о чем больше заботиться, заботишься о себе - или по крайней мере пытаешься. Тебя начинают волновать другие проблемы. Данное когда-то слово, например.
– Да, сэр, - согласился я.
– Я когда-то сказал, что, если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, вы ее получите. Вы и тот негр.
– Да, сэр, это было в Монреале.
– Негр все еще жив?
– спросил он.
– Да, сэр, он тоже замешан. Деньги требуются нам обоим.
– Сколько?
– Десять тысяч долларов.
Диксон спросил:
– Выпьете?
Вошел азиат. Он вытащил из шкафчика поднос и поставил на стол перед Диксоном. На подносе высился графин из резного стекла и два стакана под бренди.