Кейджера Гора
Шрифт:
– Следующая, - объявил клерк, и мы продвинулись ещё на шаг.
Сейчас ошейника на мне не было. Его сняли с меня несколькими енами ранее, как раз пред тем, как поставить меня в эту очередь. Я и носила то его всего считанные аны.
Не доезжая до черты города, в окрестностях Ара наш фургон загнали в огороженную область рядом с конторой мужчины, обслуживающего различные предприятия Минтара, в том числе и его фабрики. Там нас рассортировали, рассадили по закрытым рабским фургонам. Обычно рабынь не транспортируют по улицам Ара в открытых фургонах, из уважения к чувствам свободных женщин. Пока остальных рабынь сортировали и распределяли
Там-то и было сделано со мной нечто неизбежное и крайне болезненное, после чего, теперь уже фактически рабыней, я была возвращена в место хранения и сортировки, и где мне надели транспортировочный ошейник. Другие рабыни уже носили подобные украшения, имевшие различную цветную маркировку, обозначавшую те, или иные места нашего назначения. Кстати, согласно законам Ара, все рабыни должны носить некий видимый символ неволи. Обычно – это ошейник. Хотя иногда встречаются ручные или ножные браслеты.
В первый раз в моей жизни меня везли стандартном рабском фургоне.
Мои лодыжки были прикованы к центральному стержню. Девушки заходили в фургон строго в соответствии с распоряжениями возниц, основанными на графике поставки, Первые рабыни, которые будут доставлены в назначенное им место, загружались последними, и оказывались ближе всех к заднему борту фургона, и так далее.
Нас всех проверили перед проездом через большие ворота Ара. Гвардеец забрался в фургон, и присев, занялся своим делом.
Я, голая, в ошейнике, отмеченном цветным кодом, с закованными в кандалы ногами, как и все остриженная, не привлекла к себе излишнего внимания. Разве что, вскрикнула от неожиданности, когда один из гвардейцев, уже покидая кузов, вдруг агрессивно схватил меня за интимные места. Я испуганно подскочив, ужасно испуганная, попыталась прикрыть себя. Но он уже ушёл. Дрожа от страха и волнения, я смотрела ему вслед. Сказать, что я была напугана, это всё равно, что не сказать ничего. Но как же он был нагл со мной! Впрочем, чему удивляться, ведь теперь я была всего лишь рабыней. Тут-то я и заметила, ненавидящий взгляд Луты. Я не посмела встречаться с ней глазами, и поспешно уставилась в пол. Через мгновение фургон уже въезжал в Ар через большие ворота.
– Следующая!
– скомандовал клерк, и вот я уже стою, нагая, перед его столом.
– Бедро, - отрывисто приказал он.
Я повернулась боком к нему, таким образом, чтобы продемонстрировать ему свое левое бедро.
– Стандартное клеймо кейджеры, - произнёс он, делая пометку в каталоге, и приказал: – Смотри на меня, девка.
Я покорно подняла глаза.
– Прибыла остриженной, - заполнил он следующую строку.
– Как звать?
– Как пожелает Господин, - быстро ответила я стандартной фразой.
– Как Тебя назвали прежде? – спросил он.
– Быстро!
– Меня называли Тиффани, - ответила я, чуть замешкавшись.
– Хорошо, теперь Ты - Тиффани, - сказал клерк и сделал ещё одну пометку в своём свитке.
– Да, Господин.
Мне показалось, что этот мужчина, в отличие от возниц, уже слышал этого имя прежде. Возможно, какая-то другая Тиффани, когда-то стояла перед этим столом, отвечая на те же вопросы. А ещё я поняла, что меня только что назвали. Да, я потеряла своё прежнее имя «Тиффани
– Опыт работы на фабрике есть, Тиффани? – поинтересовался он.
– Нет, Господин.
– Обойди стол, и встань на колени вот здесь, - указал он.
Когда я оказалась на коленях у угла стола, он наклонившись и придерживая левой рукой мою левую грудь, жирным карандашом прямо на моей груди, чуть выше соска, надписал четыре символа.
– Это - Твой фабричный номер, Тиффани, - объявил он, - четыре тысячи семьдесят три.
– Да, Господин, - ответила я.
– Теперь, иди туда, - велел он, указав мне на другой стол, на расстоянии нескольких ярдов от нас, около стены.
– Да, Господин, - сказала я.
Тенрак и Дурбар, в конторе сотрудника Минтара, за стенами Ара, получили за меня десять медных тарсков. Это не показалось мне очень достойной ценой за меня, но этого было вполне достаточно, чтобы позволить каждому из них побаловать себя пятью ночами в пага-таверне. Помнится, что Дразус Рэнциус счёл разумной цену за меня между пятнадцатью и двадцатью тарсками. В этот раз меня продали ещё дешевле, всего за десять. С другой стороны это ведь не были открытые торги, я лишилась своих волос и рассматривали меня с точки зрения использования на производстве. Тенрак объяснил мне, что хватает рабынь, что не стоят и пяти медных тарсков. Десять медных тарсков, с его точки зрения, были отличной ценой за фабричную девку.
Через мгновение я уже стояла перед чем мужчиной около стены. Позади него был стол, на котором ровными рядами, лежали ошейники, все на вид одинаковые по внешнему облику и конструкции. У этого мужчины имелся помощник.
Бросив безразличный взгляд на мою левую грудь, служащий считал цифры, там написанные.
– Четыре ноль семь три, - бросил он своему ассистенту, и тот вручил ошейник, первый в ряду.
– Имя?
– Тиффани, если это нравится Господину, - сказал я.
– Читать умеешь? – уточнил мужчина.
– Нет, Господин, - ответила я, и он ткнул мне в лицо ошейник, указывая на гравировку на нём.
– Это - ошейник компании, - объяснил он. – Надпись сообщает: «Я принадлежу Миртару из Ара. Я работаю в цеху №7. Мой номер – 4073.
– Да, Господин, - сказала я.
Понятно, что ошейники имели только номера девушек.
– Подбородок вверх, Тиффани, - скомандовал мне служащий, и на моём гостеприимно открытом горле, с сухим щелчком замкнулся рабский ошейник.
Первым ошейником, который мне надели, был тот, что носил цветной код, и прослужил от ворот места сортировки вне города, до ворот фабрики, где его сняли, вероятно, как уже выполнивший своё назначение и отметивший меня как рабыню, согласно закону Ара. Не будь его, мне, возможно, просто написали бы место назначения прямо на теле. Этот же был моим первым ошейник, отметивший меня как собственность рабовладельца.