Кейс Пандоры часть 2
Шрифт:
– Надеюсь, к следующему визиту обнаружу в вашем городе больше жизни, - я забрал дары и попрощался.
Недалеко от выхода я остановился и оглядел город, купающийся в сочных оранжевых лучах заходящего солнца. Длинные мягкие тени покрывали землю причудливым узором, я не видел рядом ни одного человека, и возможно поэтому, картинка казалась застывшей. Здесь уместно (и банально) было бы сказать, что обстановка вызывала чувство острого одиночества, но я не буду врать. Как можно чувствовать себя одиноким, когда каждая доска, каждый камень, каждая травинка и даже пыль на дороге пропитаны жизнью?
Макс неподвижно лежал на спине, и его взгляд был прикован к темной бездне ночного неба. Он даже не предполагал, сколько пролежал без сознания, и после
Чувства, однако, медленно возвращались. Сначала Макс ощутил холод, потом тело стало медленно охватывать волнами боли, и стало понятно, что надвигается шторм. Он кое-как встал, попытался определить степень своих повреждений, но смог только ощупать искореженную броню, покрытую корками засохшей крови. Рядом было разбросано содержимое его вещевого мешка. Шатаясь, он побрел осматривать поле боя, но почти сразу же обессилено рухнул на землю и опять потерял сознание.
Далее был бредовый, приправленный болью сон. Максу казалось, что его несут на носилках - это ощущалось почти физически. Кроме того, он вроде бы слышал обрывки фраз.
– Черт его дернул, а?
– говорил один голос.
– Сидели бы сейчас дома, так нет, возимся с этим гладким.
– Да ладно, сейчас донесем, все равно помрет, - отвечал другой.
Макс заметил, как находящаяся спереди фигура обернулась, и с ужасом увидел уродливое лицо, покрытое зеленовато-коричневой коростой.
"Куда я попал", - подумал он. "Наверное, это подземный мир, где мучаются убийцы после смерти, и все вокруг населено страшными тварями". Его сознание выдало еще несколько подобных версий происходящего, имеющих характер детских предрассудков, и он в очередной раз отключился.
На этот раз ощущения появились первыми. Основным была боль, охватившая все тело и находящаяся на грани того, что можно вынести. Сквозь нее слабо проступало тактильное чувство жесткой поверхности. Макс слабо кашлянул и попытался привстать, но сразу отказался от этой идеи. Он осторожно ощупал материал, на котором лежал, и определил, что это грубо отесанные, кое-как сколоченные доски. Сквозь сомкнутые веки красноватым фоном проникал яркий свет. Макс прикрыл лицо ладонью, и попытался открыть глаза, но ресницы были склеены чем-то засохшим, вероятно, кровью. Он намочил палец густой, с трудом выделившейся слюной, и после продолжительного растирания глаза удалось открыть. Он осмотрел комнату через полуприкрытые веки, но вскоре прекратил это занятие - кроме деревянных стен и лампы, чрезмерно ярко освещавшей маленькое помещение, видно ничего не было. Он снова закрыл глаза, и погрузился в тревожную дремоту. Боль притуплялась, если он не делал никаких движений и осторожно, медленно дышал. Мыслей, по-прежнему, почти не было, и в этот совершенно не подходящий для анализа момент он вдруг понял, что размышления отнимают много энергии.
Дремота перешла в сон, насыщенный нераспознаваемыми образами опасностей и трудностей, и оглушающими, неприятными звуками. Потом был один эпизод, имеющий визуальную форму - Макс целовал стальную статую, но задуматься, зачем он это делает, ему не приходило в голову. Он проснулся, но эпизод, казалось, продолжался - губы чувствовали прикосновение чего-то холодного и мокрого. Он замычал и затряс головой, стараясь избавиться от этого неприятного ощущения.
– Ну, спокойнее. Или тебя тут бросить одного?
– послышался недовольный голос.
С трудом сбросив остатки сонного состояния, Макс увидел сидящее рядом существо, очень похожее на того зеленовато-коричневого урода из "подземного мира". Существо протирало ему лицо влажной губкой, но делало это скорее грубовато, чем заботливо.
– Где я?
– с трудом выдавил Макс.
– В Геско, где же еще.
– Кто вы?
– Какая разница? Один из местных. Поскольку помирать ты, похоже, раздумал, то наверняка будешь задавать кучу вопросов. Скажу сразу, с этим не ко мне, а к Говарду, нашему
– он протянул Максу мятый жестяной ковш с водой, и раненый сделал несколько жадных глотков.
– Меня зовут Гас, если это имеет значение. Ладно, валяйся дальше и выздоравливай, хотя, если честно, мне все равно, что с тобой будет. К тебе периодически будет заглядывать кто-то из наших. Кстати, в твоих интересах быстрее встать на ноги и убраться отсюда, так как в городе и даже в окрестностях стоит неслабый фон, а вы, гладкие, к нему не приспособлены. Дней десять сможешь находиться здесь без особого ущерба для себя, но не более того. Ну, ладно. Нужно что-нибудь еще?
Макс отрицательно помотал головой, и Гас вышел из комнаты.
Через пять дней Макс почувствовал себя лучше, и смог кое-как передвигаться. Ему разрешили оставаться в комнате до выздоровления и снабдили небольшим количеством провианта. Еще через три дня он стал совершать короткие вылазки в город, и за этим занятием его застал Гас.
– Что, выползать стал? Пора тебе зайти к Говарду, он давно ждет. Я провожу.
Они прошли вглубь города, и Гас остановился перед одним из домов, ничем не отличавшихся от остальных.
– Заходи, - сказал он, кивнув в сторону дверного проема.
Макс медленно проковылял в дом, прошелся по комнатам, но никого там не обнаружил.
– Добрый день, молодой человек, - вдруг услышал он скрипучий голос, донесшийся из угла.
Макс присмотрелся, и увидел, что объект странной формы, который он поначалу принял за груду тряпья, на самом деле является живым существом, и именно оно только что приветствовало его. Если местные жители, которых Макс видел до этого, походили на людей хотя бы формой тела, то мэр, а это, надо полагать, был он, являл собой зрелище совсем непривычное. Вдруг Макс заметил глаза своего необычного собеседника, поразительно ясные и спокойные, в которых было гораздо больше жизни и энергии, чем у многих обычных людей. Казалось, они мягко светились изнутри и слегка вводили в транс, Макс не сразу смог отвести взгляд.
– Не стоит обращать внимание на мой внешний вид, хотя, если вам интересно, как такое могло получиться, могу сказать, что это результат пребывания рядом с нашей печально известной электростанцией после взрыва, и несмотря ни на что, я все еще человек. Кто-то отделался ожогами, кто-то незначительным изменением генетического кода. А вот меня, как видишь, изменило очень сильно. В качестве компенсации - правда, не знаю, называть это даром, или все же проклятием - клетки моего тела "забыли", что у них ограниченное количество циклов размножения. И если учесть, что "забыли" они про это около ста лет назад, то мне сейчас эээ... трудно сосчитать уже... сто пятьдесят лет, примерно. Вы, вероятно, уже успели задаться вопросом о том, какой смысл существовать в таком виде, да еще столь долго. Могу вас заверить, что за время моего физического бездействия пришлось научиться некоторым эээ... трюкам сознания, назовем это так, которые вносят в жизнь столько разнообразия, что я пока не тороплюсь уходить. Впрочем, я отвлекся, давайте теперь перейдем к вам. По некоторым причинам, мне пока еще не до конца понятным, меня заинтересовало произошедшее с вашим отрядом, и я отправил своих подчиненных посмотреть, что же случилось. Они, как вы можете догадаться, обнаружили разгромленный караван, несколько трупов, и вас в бессознательном состоянии. Три трупа явно принадлежали караванщикам, два, судя по экипировке, нападавшим, и еще были найдены непригодные для опознания останки, в виде, который обычно бывает после применения плазменного оружия. Все вещи разбросаны в диком беспорядке, но целью нападения явно было не ограбление - налетчики не взяли ни деньги, ни ценные предметы. Теперь я готов послушать вашу версию произошедшего, и прошу не скупиться на информацию - любая деталь может иметь значение.