Кинжал-предатель: Из секретной книги Джона Вильсона
Шрифт:
— Вы старая Катрина?
— Yes, Sir, — ответила она, — я — Катрина Дорес и уже пять лет служу в этом доме.
— В каком этаже комната господина патера?
— В первом этаже, в задней части, ответила она.
— Вы теперь единственная прислуга в доме?
— Да, единственная.
— Вся прислуга покинула меня, — сказала графиня, — люди все говорили, что в этом доме творится что-то неладное, и из боязни все ушли.
— А старая Катрина единственная, которая осталась?
— Да, —
— Почему?
— Я живу в постоянном страхе, в этом доме так жутко.
— Ну теперь, графиня, контесс и мистер Керро, я должен просить Вас побороть свой страх и спуститься снова вниз и занять свои прежние помещения. Я и брат мой будем жить с Вами, пока не вернем Вам возможность мирного и спокойного житья, и я надеюсь, что Вам придется ждать недолго.
Графиня, заметно успокоившаяся с приездом Вильсона, и контесс согласились спуститься вниз.
Когда все были в бельэтаже, раздался звонок. Перед дачей стояла карета со многими служителями из больницы, приехавшая за бежавшим Жак Бэринг.
Дамы немало ужаснулись, увидев связанного человека. Патер также не мог скрыть смущения и он поблагодарил сыщика за избавление от этого опасного субъекта.
Сумасшедшего увезли, и Вильсон одному из служителей вручил для передачи директору свою карточку, где он сообщил ему, что сегодня будет у него.
Сыщикам отвели две роскошные комнаты в первом этаже. Очутившись здесь наедине, Джон сказал брату:
— Мы здесь должны быть настороже, дорогой Фред, так как смерть следит за каждым нашим шагом. Особенно следить надо за этим патером, и я сейчас же по телеграфу узнаю у брата графини в Риме более подробные сведения о г. Артур Кэрро.
Джон Вильсон хотел улучить минуту, когда патера не будет около графини, и спросить ее адрес ее брата в Риме.
Но это ему никак не удавалось. Патер в присутствии сыщиков не покидал тетку и кузину ни на одну минуту. Он был очень обходительным и все время восхвалял мужество Джона, так что тот даже его часто останавливал.
Вдруг Джон вспомнил, что в одной из комнат в первом этаже он заметил много фотографических карточек. Он решил посмотреть, нет ли среди них и карточки Джузеппе Керро.
Пробравшись тайком в эту комнату, он стал рассматривать эти карточки, и на обороте одной из них он нашел следующую надпись: «Своей дорогой сестре графине Лола Тортони, к Новому Году 18… Джузеппе Керро, г. Рим Via Вепеdetto 78».
Когда Вильсон рассматривал портрет, его вдруг осенила одна мысль, и он быстро спрятал карточку в карман, а на место этого портрета он поставил в рамку другой, лежавший на столе.
Все время,
— Теперь я поеду в дом для умалишенных, — заявил Джон. — Ты, Фред, оставайся здесь и смотри вовсю. Особенно следи, не сообщит ли патер что-нибудь по телефону в дом для умалишенных, не выйдет ли из дому и не предпримет ли он здесь что-нибудь.
Оба сыщика отправились в покои графини, и Джон, прощаясь, заявил, что отправляется осмотреть окрестности.
Лишь только патер услышал это, как мгновенно скрылся из комнаты.
Джон злорадно улыбнулся, так как знал, что Фред не упустит его из виду.
Джон вышел из дому и отправился прямо в дом для умалишенных, расположенный среди большого красивого парка на расстоянии минуть тридцати ходьбы.
Он несколько раз по дороге оглядывался, но не замечал ничего подозрительного. Патер не пошел за ним вслед, решил он, или не мог этого сделать вследствие наблюдений со стороны Фреда. Сыщик был убежден в причастности в том или ином виде патера Керро к произведенным убийствам и покушении на убийство.
Он достиг наконец дома для умалишенных, позвонил у главных ворот и, на вопрос швейцара о цели его прихода, ответил:
— Мне необходимо переговорить с директором по очень важному делу. Он уже извещен о моем приходе.
— Ага, я уже знаю.
Несколько минут спустя в приемную вошел человек в форме служителя больницы и, слегка поклонившись, сказал:
— Я имею честь говорить с мистером Джон Вильсон из Чикаго?
— Да, это я, и мне бы хотелось поговорить с директором.
— Мистер Бич вызван по одному неотложному делу и поручил мне принять вас. Вас интересуют, наверно, происшествия в доме Тортони?
— Не узнали ли вы, каким образом больному удалось бежать отсюда?
Служитель пожал плечами.
— Нет, — сказал он, — не знаю, и директор тоже не знает, это для всех нас очень загадочно.
— А не думаете ли вы, что этому Жак Беринг помогал ктонибудь при бегстве.
— Но я уверен, что больному никто не помогал при бегстве, так как все знают, что Жак Беринг самый опасный из наших больных, который может на свободе натворить немало бед.
— Allright! [15]— когда вернется директор?
— Он вернется не так скоро, — ответил служитель, — мистер Бич поручил мне принять вас и показать вам все, что вам угодно будет.
— Прекрасно, тогда покажите мне первым долгом глухую камеру, из которой бежал больной.
— Пожалуйста, — только я думаю, что вы там ничего не увидите, мистер Вильсон.
Служитель шел впереди, и сыщик не заметил коварной улыбки, показавшейся на лице его проводника.