Китайская власть
Шрифт:
В 2019 году расходы на НИОКР в КНР составили 2,214 трлн юаней (около 316 млрд долл[2]) – рост на 12,5% (по сравнению с 2018 годом
Это составило 2,23% от ВВП КНР, рост на +0,09 процентных пункта.
Расходы в среднем на одного сотрудника в год – 461 тыс юаней (65 тыс долл), рост на 12 тыс юаней (около 1.8 тыс долл), рост на ок. 2,5%.
Из них на «фундаментальные исследования» — 133,6 млрд юаней (6% от всех расходов, рост 22,5%), «прикладные исследования» — 249,9 млрд юаней (11,3% от всех расходов, рост 14%), расходы на НИОКР – 1,831 трлн юаней (82,7% от всех расходов, рост на 11,7%).
В расходах НИОКР – на предприятия приходится 76,4% (рост на 11%), на правительственные
Лидерами по объему НИОКР являются – электронная, автомобильная промышленность, производство электрических машин и оборудования, химическая промышленность.
Регионами-лидерами по НИОКР являются Гуандун – 310 млрд юаней, Цзянсу 280 млрд юаней, Пекин – 223 млрд юаней, Чжэцзян – 167 млрд юаней, Шанхай – 152,5 млрд юаней, Шаньдун – 149 млрд юаней. (эти же регионы можно обозначить как самостоятельные базы для научных школ)
По интенсивности инвестиций в НИОКР выделяются семь регионов: Пекин, Шанхай, Тяньцзинь, Гуандун, Цзянсу, Чжэцзян и Шэньси. (последний регион является догоняющим центром Западного Китая, местом рождения нынешнего лидера Си Цзиньпина и близких к нему высших руководителей КНР).
По официальным данным средний показатель роста расходов на НИОКР с 2007 по 2016 годы составил +17,4%.
Вопрос о возможности глобального лидерства Китая в условиях разрыва связей с англо-американским миром непосредственно связан с возможностями Китая создать собственную научно-техническую школу хотя бы в некоторых отраслях. Фактор развития НИОКР важен в связи с тем, что современная китайская экономика характеризуется низкой производственной эффективностью, высокими затратами энергии на единицу продукции, которые от 2-х раз выше, чем в развитых странах запада (за исключением «островов высокой эффективности» — Гуандуна, Шанхая, Тяньцзиня, Циндао и некоторых других). Причины такой низкой энергоэффективности экономики, скорее всего, коренятся в традиционном экстенсивном способе производства в Китае, от которого еще недавно аграрная экономика не ушла в организации массового производства. Согласно планам китайского правительства Китай планирует выйти на уровень среднемировых расходов энергии на единицу ВВП только к 2030 году[1]. Без существенного преодоления данного порога говорить о создании эффективного производства в Китае не приходится. При этом низкий показатель энергоэффективности промышленности не преодолен именно в тот период, когда дешевая рабочая сила практически исчерпала себя как драйвер роста китайской экономики.
Таким образом, собственные достижения НИОКР Китая лежат в основе возможности паритета Китая с западными странами, который был утрачен в связи с Опиумными войнами (середина XIX века) и подчинению Китая в значительной степени власти британского мирового порядка. Именно поэтому 14 октября 2020 года во время визита Си Цзиньпина в провинцию Гуандун, город Шаньтоу, местную зону опережающего развития и инноваций, лидер Китая заявил, что «сегодня Китай находится в ситуации больших перемен за последнее столетие и ему необходимо развивать инновации с опорой на собственные силы».
На первом этапе развития китайской науки китайское руководство, осознавая грядущие проблемы и острую зависимость страны от зарубежных, в том числе советских, технологий частично решило вопрос о развитии научных школ, ограничив число приоритетных технологий. Руководитель Центрального военного комитета Компартии Китая Дэн Сяопин в вопросе модернизации, выделил: средства коммуникации и связи, ракетную и ядерную программы Китая, в приоритете также оказались биотехнологии, связанные с целью достижения продовольственной безопасности, и изучение возможности создания новых материалов. В последнее время к этим сферам добавились активные попытки достигнуть прорыва в сфере автоматизации производства и искусственного интеллекта – Китай занимает первое место в мире по количеству закупаемых и производимых роботов в мире, вводящихся в
Огромные средства на развитие НИОКР формально вывели Китай на первое место по числу регистрируемых патентов на научные изобретения, тем не менее, более детальный анализ говорит о том, что зачастую в Китае процветает «патентный троллинг» — то есть моментальное копирование патента на западное изобретение в китайском правовом пространстве. Безнаказанность такого троллинга со стороны китайской судебной системы поощряет его развитие, не смотря на создание в Пекине, Шанхае и Гуандуне специальных судов по вопросам интеллектуальной собственности. Число патентов также не коррелирует с эффективными технологиями, внедряемыми в производство, и напоминает «эпидемию рационализаторства» в СССР в конце 70-х, начале 80-х.
Фактические Китай по-прежнему испытывает трагическую для него степень зависимости от зарубежных технологических школ по следующим причинам: коррупция в НИОКР и особенностями этнического сознания китайцев.
Несмотря на ажиотаж вокруг научно-технической тематики среди молодежи Китая, среди лиц, принимающих решения до сих пор не пересмотрена концепция развития китайских технологий с опорой на внешние силы «рынок в обмен на технологии», заложенную в период начала реформ открытости в Китае в начале 80-х годов.
Немалую роль в сложности запуска собственных разработок играют особенности китайского мышления. В его основе лежит идеографическая письменность (символ – конкретный знак, изображение), которая подразумевает большую конкретность и меньшую абстрактность в восприятии явлений и сущностей. В отличие от китайского мышления в мышлении индо-европейских народов более абстрактно, так как в письменности преодолена зависимость от конкретного символа, ограничивающего поле значений слова – письменность имеет звуковой характер и фиксирует только звучание слова, но не его смысл (хотя сами буквы – изначально идеограммы, как и иероглифы). Это не означает, что китайцы лишены абстрактного мышления и не имеют способности выйти за рамки конкретики, тем не менее, их возможности более ограничены, чем возможности западных сообществ. Такое же отличие есть и между китайцами и корейцами: письменность последних имеет фонетическую природу, как и слоговая азбука японцев – отличие инновационных возможностей корейцев, японцев и китайцев — налицо. Обратная особенность иероглифического письма, возможно, так как этот вопрос является дискуссионным и лежащим в области исследований мозга и лингвистики, является ускоренное восприятие существующих схем и быстрого их масштабирования – «копирования».
Важное социальное препятствие китайским инновациям – тысячелетний экстенсивный способ развития экономики, связанный с инструментом роста населения как способа увеличить производительность труда: такая консервативная, традиционалистская система отвергает изобретения, связанные со сменой производственного уклада. Всем известны четыре великие изобретения Китая, в том числе пороха, компаса, которые однако не были приняты к широкому использованию и не сделали Китай родиной промышленной революции. Более того, появление более эффективных изобретений – того же ткацкого станка – несет эффект нарастания безработицы и как следствие социальных проблем в обществе экстенсивной экономики. Аналогичная проблема сегодня у Китая с ростом автоматизации производств и вытеснением человека с ростом коммуникационных технологий из сферы услуг, хотя Китай и выходит по формальным показателям на первые позиции в мире по темпам и объемам роботизации.
Третьим препятствием, во многом связанным, с указанными выше, является высокая коррупционная составляющая сферы государственных НИОКР: зоны технико-экономического развития, призванные к стимулированию внедрения зарубежных инноваций, зачастую воспринимаются чиновниками как сфера для активной реализации коррупционных схем, в связи с низкой ответственностью за конечный результат. Государственные компании, «инвестирующие» в подобные производства, заранее уверены в зачастую бесперспективности таких проектов и низкую ответственность за их срыв по описанным выше причинам.