Клин клином

Хмелевская Иоанна

Все незасекреченные номера имеются в телефонном справочнике, а он, к счастью, издан совсем недавно. Раз какого-то номера в нем нет, значит, он засекречен. Если учитывать только номера Старого Мяста, можно методом исключения добиться потрясающих результатов.

И я стала добиваться. Провела за этим захватывающим занятием два дня и две ночи. Как раз во время моих священнодействий навестила меня подруга, окинула взглядом все, что покоилось на диване, и потрясение спросила:

— Чем это ты занимаешься? Дополняешь телефонный справочник? Сбрендила?

Выслушав

мои объяснения, она только молча покрутила пальцем у виска, и в реакции её, откровенно говоря, был большой смысл. Её жест мне и самой показался довольно резонным. Мрачно и с неодолимым отвращением взирала я на плоды своих рук, а вернее, уст. Осталось ещё четыреста номеров. Господи милосердный, неужели мне предстоит претерпеть ещё четыреста идиотских телефонных разговоров?

Ничего не поделаешь, взялась за гуж… С чего начать? Ага, вот: на этой улице у телефонных номеров вырисовываются две следующие одинаковые цифры. Не исключено, что у пропущенных совсем другие, но есть вероятность, что те же самые. Начнём с них. Я набрала очередной номер. Отозвался мужчина.

— Простите, это квартира Крупчатков? — любезно задала я первый подвернувшийся на язык вопрос, — главное, услышать голос.

— Нет, вы ошиблись, — тоже любезно ответил мужчина.

Совсем другой голос. Этот номер вычеркнем. По следующему тоже отозвался мужчина, и я для разнообразия спросила:

— Нельзя ли позвать Кристину?

— Пожалуйста, — ответили мне. Я чертыхнулась, надо же было так угадать! Нет чтобы спросить Пелагею, что мне теперь делать с этой Кристиной?

— Слушаю, — сказала какая-то Кристина.

— Кристина, понимаешь, какое дело, завтра я к тебе прийти не смогу, давай договоримся на другое время!

В трубку растерянно помолчали.

— Не понимаю… Кто говорит?

— Иоанна.

— Не знаю такой. Вы, наверное, ошиблись.

— Как так? Разве это не номер… — и я назвала первый попавшийся, лишь бы не свой собственный.

— Нет, вы попали не туда.

— Ох, простите, пожалуйста…

Уф, с Кристиной покончено. Что за дурацкий метод, к черту любезности, на женщинах нужно сразу же давать отбой, а вот с мужчинами говорить подольше, не дай бог не распознаю и упущу.

Я накрутила следующий номер.

— Прошу прощения, — завела я волынку, не позволяющую собеседнику слишком быстро от меня отделаться, — это не ваш сын подрался сегодня утром с моим сыном на Вислостраде? Мальчик дал мне этот номер телефона, и я хотела извиниться…

— Нет, какой ещё сын, у меня две дочери, — послышался удивлённый ответ.

— А, прошу прощения, он, наверное, ошибся.

Следующий номер не отвечал. Дальше ответила женщина.

— Пана Януша, пожалуйста, — нахально сказала я.

— Вы ошиблись…

Набираем дальше.

— Простите, это не вашего сына вчера укусила моя собака?

— Минутку… Зося! Петруся вчера случайно собака не покусала?.. Нет, извините, мы ни о чем таком не знаем…

— Прошу прощения, значит, ошиблась… Отпадает. Идём дальше.

— Простите, это ваша собака вчера укусила моего сына?

— Что? У меня нет собаки…

Когда

я на очередном звонке поинтересовалась, “не мой ли сын вчера укусил вашу собаку”, стало ясно, что для сохранения здоровья мне надо незамедлительно закругляться и идти спать. Итого проверено одиннадцать телефонов. Ничего не стоит подсчитать, что для проверки всех четырехсот понадобится сорок дней. Ровно столько же, сколько на вселенский потоп.

Вечером следующего дня я снова уселась за телефон. По приёмнику вещал знакомый голос, значит, дома его нет. Прекрасно, все номера, какие откликаются, сразу вычёркиваем.

К сожалению, день был субботний. Не откликалось множество телефонов, полгорода сметелилось из своих квартир кто куда, и процесс вычёркивания продвигался через пень-колоду. На всякий случай я ещё раз позвонила в телефонное справочное бюро и в бюро ремонта, почти не надеясь, что мне дадут ответ. Так и есть, не только не дали, но и прониклись подозрением. Обречённо вздохнув, я вернулась к потогонной своей системе.

Около половины одиннадцатого я вдруг вспомнила, что в понедельник утром мне надо сдать проект фасада дома. С трудом оторвавшись от дивана, я поплелась к столу. Посмотрела на бумажные завалы, рассеянно взяла в руки один эскиз, другой… Разгребла бумаги и с кислой миной уставилась на приколотый в самом низу чертёж. Не нравилось мне то, что я на нем изобразила, прежний был несравнимо лучше. Размышляя на эту тему, я машинально копалась в куче набросков, вытащила ещё один рисунок. Да, здесь чуть получше. Но почему?

Я бессмысленно переводила глаза с одного наброска на другой, потом скользнула взглядом по всем остальным, и вдруг меня осенило: вот она, загвоздка! Слишком мало стенной плоскости над верхним окном, слишком этот карниз нависает. Если бы его как-то поднять… В крайнем случае можно вдвинуть водосток в стену…

В приливе вдохновения я смела со стола свалку, отколола эскиз от чертёжной доски и вытащила чистую кальку. Ещё минута, и для меня уже ничего на свете, кроме фасада, не существовало. Никаких законспирированных субъектов, никаких телефонных номеров и прочих глупостей. Фасад получался очень даже неплохо, если поднять водосток. Надо проверить на сечениях. Сечения дома у Януша, он их должен сдать тоже в понедельник, сейчас у него наверняка уже готовы все уровни. Минутку, деталь водостока… Нет, слава богу, водосток ещё не проработан, успею внести изменения. Сейчас мне нужны только все “рыбы”, и через каких-нибудь несколько часов фасад вчерне будет готов. А завтра сделаю тушью!

Время пролетело незаметно. Подходя к телефону, я посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что стрелки приближаются уже к половине первого. Вот откуда усталость, ничего странного, после двух-то бессонных ночей! Для дружеских бесед время, может, и позднее, но для людей, засидевшихся за праведным трудом и уточняющих друг у друга рабочие детали, — в самый раз. У моего коллеги Януша работы сейчас ещё больше, чем у меня, наверняка просидит до самого утра. Иначе к понедельнику не справится, это уж как пить дать.