Клин клином
Шрифт:
Я подняла трубку и набрала номер.
— Слушаю, — почти сразу же отозвался мужской голос.
— Януш? — спросила я и, не дожидаясь ответа, застрочила:
— Слушай, дай мне сейчас всю “рыбу” с сечения А, дом 5. Она у тебя готова?
— Алло, — отозвался мужской голос, — простите, не понимаю?
— Чего ты не понимаешь? Мне нужна, говорю, “рыба” с сечений.
— Не морочьте мне голову, — последовал ответ, и трубку бросили.
Я была поражена. Он что, свихнулся? От изумления меня прямо парализовало, я сидела и таращилась на зажатую в руке трубку, не зная, что и подумать. Может, этот бесстыдник
— Слушаю…
— Ты чего, курицын сын, дурака валяешь? — напустилась я на него, — У тебя должна быть готова уже вся “рыба”. Попробуй только скажи, что проспал, я тебе в понедельник голову откручу. Гони мне сию минуту всю “рыбу” в сечении!
— Алло, что это значит? Вы о чем?
— Ты чего, нализался? Кончай выкомариваться. У меня работа стоит, без уровней я дальше не продвинусь ни на шаг. Не собираюсь из-за каких-то придурков сидеть до утра.
— Мадам, я не понимаю, о чем вы говорите. Прошу вас больше мне не звонить, оставьте меня в покое, не то придётся сообщить в милицию.
Я онемела. Только тут до меня дошло, что никакой это не Януш. Силы небесные! И это ещё не все — я ведь знаю этот голос… О боже!
— Простите, — прохрипела я, — это номер 21-83-48?
— Нет, и прекратите мне звонить, предупреждаю вас, я напущу на вас милицию. В собственном доме покоя нет! — И трубку швырнули.
На этот раз я долго приходила в себя. Что я такое набрала? Это же он, чтоб мне провалиться! Номер.., тот самый проклятущий номер, который я безуспешно разыскивала. К черту Януша с его сечениями, надо немедленно набрать то же самое. Стоп, это же другой телефонный узел, я что, ошиблась первой цифрой?
Не помня себя, лихорадочно накрутила я тот же номер, заменив лишь первую цифру на тройку, — во всяком случае, так мне показалось. Снова отозвался мужской голос.
— Слушаю.
— Прошу меня извинить, — заикаясь, сказала я. — Это вам был сейчас странный звонок, насчёт “рыбы”? Я, кажется, ошиблась номером…
— Насчёт рыбы? Нет, мне вообще никто не звонил.
— Не может быть. Вы уверены?
— А то как же. Последние пару часов не было ни одного звонка…
Я была совершенно сбита с толку. Будь я проклята, снова промашка! В час ночи подняла с постели невинного человека! Но надо все-таки проверить…
— Ваш номер 31-83-48?
— Нет, 63-48.
— О, простите, пожалуйста! Извините, что разбудила. Доброй ночи.
— И вам того же. Ничего страшного. Собрав последние крохи решимости, да и внимания тоже, я снова взялась за трубку.
— Слушаю…
Да, тот самый голос.
— Простите меня ради бога, — крайне любезно, почти заискивающе пролепетала я, — по-моему, я только что звонила вам по ошибке…
— Что же это такое, черт подери, дадут мне наконец поспать?! Прекратите названивать по ночам! Я вам ясно сказал — не цепляйтесь к моему телефону.
— Прошу прощения, но с чего вы так раскричались? Я хочу извиниться за ошибку, а вы устраиваете скандал…
— Я вам ещё не такой скандал устрою. Прекратите меня преследовать, если не хотите иметь дело с милицией.
И
А, в конце концов, наплевать, главное — теперь я знаю его телефон, ха-ха, все его тайны у меня теперь как на ладони!
Интересно, узнал он меня? Нет, не похоже, зачем бы тогда нёс такую околесицу? Ну ладно, пусть отсыпается, завтра проверю. Мне ещё надо разобраться с фасадом…
Вечером следующего дня я позвонила ему — и детское, можно сказать, время. Представляться пока не собиралась. До сих пор мне все это казалось оригинальной игрой и хотелось посмотреть, чем все обернётся.
— Простите, — сказала я, когда он отозвался. — Вчера я попыталась объяснить вам одно пустяковое недоразумение, но вы на меня так напустились… Могу я…
Дальше мне не удалось произнести ни слова. Ответ, который я услышала, был столь неожиданный, что у меня надолго отнялся язык. Любезным, бархатным, спокойным голосом, блестяще поставленным, он закатил мне нотацию, суть которой сводилась к тому, что мне категорически возбраняется преследовать его как на работе, так и дома. Заодно была поставлена под сомнение умственная моя полноценность, моральное моё поведение и, в частности, способ добывания средств к существованию. В заключение мне, как злостному правонарушителю, посулили самые ужасные кары. Я слушала его в каком-то оцепенении, что не мешало мне испытывать жгучее любопытство. Под конец он сказал:
— Ещё один такой звонок, и я обращаюсь в милицию.
Раз так, пожалуйста, будет тебе ещё один звонок — что касается милиции, ничего не имею против, всегда испытывала к ней самые тёплые чувства.
— Вы хоть догадываетесь, с кем говорите? — заикнулась было я.
— Меня это не интересует. Все, звоню в милицию.
Полное отсутствие логики. А в меня уже прочно вселился бес противоречия. Я отпустила ему какое-то время на обещанный звонок в милицию и снова набрала номер.
— Зачем вы устраиваете такой тарарам, не лучше ли объясниться с человеком нормально? — поинтересовалась я у него.
— Нет, это уже переходит всякие границы. С вами нельзя говорить нормально, потому что вы ненормальная, предупреждаю вас…
— А мне, хоть убейте, кажется, что наоборот…
— ..предупреждаю, вас ждут большие неприятности, сами нарываетесь…
— А все-таки ужасно любопытно, за кого вы меня принимаете?
— Не стройте из себя дурочку. Раздобыла мой телефон, а теперь прикрывается, видите ли, какой-то ошибкой, чтобы приставать. Все, разговор окончен, теперь с вами будет говорить милиция.
Что он зациклился на этой милиции? Прямо какая-то мания. Я уже стала сомневаться, он ли это. С моим телефонным счастьем всякое может случиться, вдруг я все время названиваю незнакомому человеку, который вправе решить, что его преследует какая-то чокнутая. Но нет, голос точно его. Тогда в чем же дело? Крыша у него, что ли, поехала?
С одной стороны, я была не на шутку озадачена, а с другой — меня это стало не на шутку забавлять. Сама мысль о том, что меня можно запугать милицией, казалась уморительной, не говоря уж о дикой напраслине. Бес противоречия уже прочно во мне обосновался и не позволял вот так взять и на середине бросить игру.