Клинки и карабины
Шрифт:
– Выдержит, – Айна подошла к нему, – лодка тиллвег выдержит и пятерых. За работу.
– Ненавижу болота, лягушек, жаб, слизней, слизнежопок и ваще… – Чихъ явно не торопился помогать. – Ты, красавчик, мне ваще должен, я флягу за тебя таскаю, вот и работай давай.
– Слизнежопки ваше придумка, – Айна раскидывала мох и не смотрела на деда, – ими только детей пугать. А вот мочевые сомики – да, тут водятся. Смотри, не упади за борт, они сразу к тебе поплывут. Ты старый, стряхивай – не стряхивай, все равно запах есть.
– Тьфу на тебя, манку, – обиделся
Тиллвег блеснула зубами, продолжая. Освальд выгребал мусор и липкие, парящие водоросли из самой лодчонки. Дело спорилось, верткое и пузатое суденышко приподнялось, показывая характер. Весла оказались легкими, целиком резаными из неизвестного дерева.
А вокруг, попритихнув после их появления, начала шуметь жизнь подземного потока. Булькая, перестукиваясь, стрекоча, басовито ухая и постоянно поплескивая. Пронесшаяся над головами стрекоза, в полруки длиной, заставила Чиха вздохнуть.
–Ядовитая, страсть просто, – дед кивнул ей вслед, – яркая, такие не прячутся.
– Стрекозы не бывают ядовитыми, – поделилась Айна, – она хитрая и обманывает.
– Ну да, – буркнул Чихъ, – поверю уж, чо. Красавчик, у тебя на сапоге, часом, не пиявка?
Освальд, глянув на голенище, только покачал головой. Пиявки ползать не должны. Особенно такие большие. Когда удалось отлепить тварь ножом и раздавить, брызнуло как заколотого кабанчика.
– Интересно, – Чихъ хехекнул, – а из кого ж она кровушку-то тянула тут, такая жирненькая… Я б штук десять на тебя наловил, а потом поджарил. Вкусно, красавчик, знаешь?
Освальд не ответил. Жареных пиявок пробовать доводилось и он не находил в них ничего хорошего. Хрусткие угольки, изнутри полные густой соленой крови. Так себе.
Лодка пошла через ряску ходко, ей как не мешало плотное и едва колышащееся покрывало, закрывавшее реку почти до середины. Туда Айна с охотником и гребли, выводя суденышко на чистую воду. Змеи тут водились, дед оказался прав. Большая, переливающаяся черным узором по малахитовой чешуе, проплыла мимо, чуть приняв в сторону.
– Нам нужен каменный пирс, – Айна сдунула волосы с лица, – его нельзя пропустить, даже если его полностью затянуло. Там наша цель.
И загребла сильнее. Освальд оглянулся, на всякий случай решив проверить – не заметила ли та что-то? И присоединился, вкладывая все имеющиеся силы. Оглядываться больше не хотелось.
Чихъ почуяд неладное чуть позже, внимательно рассматривая их двоих и мелькающие руки. Кашлянул, неожиданно поерзав на лавке, обернулся.
– Коркодил, не иначе. – дед посмотрел на мокрые спины спутников, машущих веслами как птицы крыльями. – Поднажали б, чтоль, а?
Они нажимали как могли, подгоняя лодчонку вперед. Преследователь вышел на узкий просвет чистой воды, разрезал ее темными шишками на спине. И совершенно не собирался останавливаться, желая добраться до вкусной человечины.
– Быстрее! – Айна, в первый раз по-настоящему злящаяся, блестела потом. – Быстрее!
Вода летела в стороны, за лодкой белел, вскипая от ярости людей, бурун.
– Вправо! – Айна выпустила весло, выпрямилась, вытаскивая бесполезную стрелу.
Освальд ударил веслом за двоих, послав лодку вбок, стараясь верить тиллвег и ее чутью.
Вода вскипела, выпустив блестящее вытянутое рыло на короткой сильной шее. Пасть растягивалась на глазах, по-змеиному, блестя редкими, кривыми и длинными зубами.
Зверь промахнулся, ухнув в воду и окатив Чиха. А Айна успела выстрелить. И попасть.
Ящер, подскочив снова, заревел. Раскатисто и очень злобно, обещая кары и страшную смерть. Со стрелой, ушедшей в глаз наполовину, только так и остается. Чудищу повезло, мог бы и не всплыть.
Освальд греб, не надеясь, что тварь отстанет. Жратьтут хотя все, ящерица, с него длиной, не исключение. Бой с кривозубом крутился в голове, напоминал, как тяжело, если без привычки, свалить местного зверя. И на суше, не в воде или вязком иле, ближе к берегам речушки. Разъяренное чудовище, дерущееся в своей стихии, что может быть лучше…
Айна присоединилась, стараясь не оглядываться, все сильнее нажимая со своей стороны. Лодка, как сноровистая кобыленка, даже попрыгивала, рвалась вперед, слушаясь убегающих от смерти седоков. Вода, разлетавшаяся от ударов весел, мешалась с потом, ручьем бежавшим по лицам.
– Пирс! – закричал Чихъ. – Быстрее, безрукие, быстрее!
– За ним следи! – крикнула Айна. – Снова идет!
Шел. Блестящим узким хребтом резал воду, заметно ускоряясь и догоняя. Пирс – вот он, почти руку протяни… Но и тварь близко.
– Копье дай! – заорал Чихъ. – Оно тяжелее рогатины моей! Дай копье!
Освальд мотнул головой на недавнее приобретение. С чем ему, с луком некроманта теперь принуждать сдаваться?
– К берегу! – Айна оглянулась через плечо. – Сейчас…
Тварь ушла под воду. Блеснула кончиком короткого хвоста и скрылась.
– Вот гнида… – Чихъ вздохнул, раскорячившись на кривых ногах и растерянно водя головой по сторонам. – Щас вмажет.
Лодка подлетела в воздух, подброшенная ударом снизу. Рассыпались, разлетаясь лопнувшими бусами, люди и одна тиллвег. Освальд, успев лишь выхватить топор, с головой ушел в вонючую цветущую жижу. Вынырнул, фыркая и оглядываясь.
Ряска перед ним взорвалась, выпуская огромную пасть, летевшую прямо на него. И, тут же, мелькнуло древко копья, воткнувшегося глубоко внутрь, прямо к удивительно розовой глотке. Освальд рубанул, как смог, уходя вниз, почувствовал – зацепил. Топор рвануло из руки, если бы не ремешок, закрепленный вокруг запястья, утонуло бы оружие.
Его схватили за шкирку, потянув к берегу. Ноги нащупали скользкое неровное дно, Освальд оттолкнулся, стараясь отодвинуться от ревущего и бьющегося тела. Айна вытащила его на мох, затянувший валуны у пирса. Чихъ, кашляя, уже отполз дальше. Дед не потерял ничего, ни фляги за спиной, ни собственной рогатины.