Клинок мертвеца

Скалл Люк

— Меньших рас, — закончил за него Эремул, подражая певучему голосу Айзека.

Офицер фехдов улыбнулся, и на мгновение будто вернулись старые времена, когда Полумаг и его верный слуга лениво подтрунивали друг над другом, хотя теперь это превратилось в поток сарказма и выпады со стороны Эремула.

«Айзек — не слуга, — напомнил себе Полумаг. — Он — бессмертный семифутового роста. И он вот–вот привезет меня в самый центр командования фехдов в Благоприятном крае».

Они прошли мимо казарм

Алой Стражи, которые сейчас пустовали, и приблизились к железным воротам Обелиска. Фехд–караульный отдал Айзеку честь и вопросительно посмотрел на Эремула, но Судья жестом велел ему открыть ворота, и его сородич тут же подчинился. Когда Эремул в последний раз посещал Обелиск, ворота запирались на большой висячий замок. А сейчас страж–фехд на глазах у Эремула подошел к странной панели, которую установили на стене недавно. Она была покрыта, по виду, решеткой с пронумерованными кнопками. Страж постукал но ней своими тонкими пальцами. Мгновением позже ворота щелкнули и сами собой открылись.

Полумаг приподнял бровь, но Айзек просто махнул ему, предлагая следовать за ним.

Аванзал остался таким, как помнил его Эремул. Катясь по ковровым дорожкам, он услышал жужжание и, подняв взгляд, заметил прикрепленные к потолку механические объекты, которые своим видом напоминали ручные пушки фехдов. Они двигались вслед за ним, отслеживая его путь, их крохотные красные глазки, словно подмигивая, мерцали наверху.

— Они не опасны, — сказал Айзек, заметив волнение Эремула. — Они только наблюдают. В Прежние Времена они были на каждом здании, ну или так говорится в легендах. Они записывали все.

Они приближались к ступенькам, ведущим наверх, к Залу Большого Совета, и Эремул сбавил ход.

— Если хочешь, чтобы я сопроводил тебя на верхний этаж, тебе придется понести меня, — с горечью сказал он. — У меня аллергия на лестницы.

Айзек ничего не ответил. Вместо этого Судья повернулся к стене слева от ступеней. Офицер фехдов нажал серебристую кнопку в середине панели, установленной в трех футах над полом. Неожиданно стена скользнула в сторону, открыв маленькую пустую комнату. Айзек вошел и поманил Эремула за собой.

— Это шутка? — спросил Полумаг.

А может, подумалось ему, бывший слуга решил посадить его в тюрьму, в отплату за тот унизительный труд, которым он заставлял заниматься Айзека во время его четырехлетнего пребывания в книгохранилище.

Судья повернулся к другой панели внутри комнатки. Там было шесть кнопок, расположенных по вертикали.

«По одной на каждый из этажей Обелиска?» — предположил Эремул.

Айзек нажал на самую верхнюю кнопку на панели.

— Соберись с духом, — сказал он, и в его музыкальном голосе прозвучало какое–то предвкушение.

Эремул открыл рот, чтобы спросить зачем, — но в изумлении замер, когда дверь внезапно исчезла куда–то в пол. У него возникло ощущение, что его поднимают в воздух. Оно продолжалось несколько секунд.

—

Мы кое–что улучшили, когда въехали сюда, — криво усмехнулся Айзек.

Неприятное ощущение исчезло, и дверь открылась с резким звоном, похожим на звон малого колокола. Айзек взялся за кресло Эремула.

Постарайся ничего не говорить, — посоветовал он и покатил Полумага на перестроенный верхний этаж Обелиска.

Представшее перед Эремулом зрелище оказалось вовсе не тем, чего он ожидал. Генерал Савериан и полдюжины офицеров сидели в креслах с высокими спинками вокруг слегка приподнятой платформы. Над этой платформой плавали в воздухе несколько трехмерных, поразительно подробных изображений Сонливии и региона, окружавшего город. Когда Айзек подкатил Полумага ближе, у того просто челюсть отвисла от потрясения. На самой большой из плававших в воздухе призрачных диорам, которая была совершенным представлением корабля, несшего Разрушитель Миров, суетилось множество крошечных фигурок.

— Это магия? — спросил он в изумлении.

— Не магия, — тихо ответил Айзек. — Ты видишь гавань, как она есть в настоящий момент. Изображения передаются сюда через видовые сферы — одно из немногих уцелевших чудес из Прежних Времен. Они плавают высоко в небе над нами. Можно сказать, это нечто вроде следящих ястребов Салазара.

Савериан повернулся и посмотрел на Полумага.

— Судья, — сказал он с ноткой досады в голосе, от которой по спине у Эремула побежали мурашки. — Кажется, ты привел сюда человека. Могу я спросить зачем?

— Я хотел показать ему частицу славных достижений нашего народа, сэр, — робко ответил Айзек. — Пока я еще могу это сделать.

— Ты слишком снисходителен, брат, — заметила Мелиссан со своего места рядом с генералом.

— Боюсь, так оно и есть, — ответил Айзек с чуть заметной улыбкой.

— Мы приближаемся к запуску, — объявил Савериан стальным голосом, его взгляд был устремлен на диораму.

Потоки дождя барабанили по виртуальной палубе корабля, стекали с исполинского орудия, которому через несколько мгновений предстояло превратить тридцать тысяч жителей Телассы в пепел. После слов генерала орудие начало менять положение.

За приподнятой платформой, вокруг которой сидели фехды, по всей окружности верхнего этажа Обелиска шло прозрачное стекло, оно обеспечивало прекрасный вид на квартал Знати Сонливии. Дождь струился по стеклу во внутренний двор, лежавший далеко внизу. Несколько месяцев назад Салазар встретил свой конец на тех булыжниках, его смерть была легче той, что ожидала народ Телассы.

На мгновение Эремул подумал применить здесь магию. Возможно, удалось бы уничтожить те странные предметы, которые Савериан и его офицеры использовали для связи с фехдами, управлявшими огромным орудием на борту корабля. В лучшем случае он добился бы небольшой отсрочки. Стоила ли она его собственной жизни?