Клоака. Станция потери
Шрифт:
В общем, если все сделать по уму, то бордели могли оказаться не такими уж и «аморальными местами, полными всякой заразы». А если еще вовремя делать и брать со всех настоящие справки, то можно было бы…
— Нина, ты меня слушаешь?
Я поднимаю опущенный до этого в тарелку взгляд на Сергея и киваю. Я его, конечно, не слушала, хотя и стоило бы… Он это, скорее всего, понимает, но вида не подает.
— Покажи мне станцию, на которой ты вышла, — произносит он, отдав мне свой телефон.
Я о своем уже и думать забыла, а у
— Как такое возможно? — спрашиваю я, взяв в руки его технического друга. — Он совсем новый и ты им вообще не пользовался? Столько батареи…
— У меня с собой три переносных аккумулятора, — поясняет Спортсмен с нескрываемым самодовольством. — Всегда с собой столько таскал и, как оказалось, не зря.
— Поделишься?
Наглость — второе счастье.
— Поделюсь. А ты лучше смотри на карту и покажи мне на нужное место.
Я снимаю с потухшего экрана блокировку и внимательно изучаю запечатленные на снимке улицы. Телефон у Сергея большой. Экран дюймов шесть, а может и все семь, позволяет без вреда для зрения и нервов разглядывать карту с мелкими подписями и пометками.
— Красные точки — станции метро. Местность в большом круге — лагерь, — говорит он.
Ага. Значит, вот в этом доме находится подвальная лаборатория. Где-то здесь тот самый двор, в котором я впервые встретила душегубов. Где-то здесь я ночевала, а здесь… Вот здесь, где есть… Точнее была раньше вода, находится база Кости.
Когда я встретилась с Сергеем и Машей в столовой, то мы, взяв свои порции еды, удалились в самый дальний угол помещения, чтобы никто не смог нас подслушать.
К счастью и везению Грызун повел свою поисковую группу в нужное мне место. На самом деле, мне остается только надеяться на то, что это и вправду обычное везение, а ничто-то другое. Думать о том, что мной…нами манипулировали, совершенно не хочется. Мысли об этом сбивают с толка, пугают и злят, и заставляют недружелюбно на всех озираться, привлекая к себе излишнее постороннее внимание.
Как сказал Сергей, к самому водоканалу они не подходили. Возможно, Грызун и бывалые душегубы боятся того, что может вылезти из туннелей, или же те места когда-то уже были обследованы и особого интереса для Князя не представляют. В общем, я не знаю, в чем была настоящая причина их сегодняшнего похода в нужное мне место — я прекрасно осознаю, что повторяюсь — но Сергею удалось оставить послание Косте, ненадолго скрывшись от своего надзирателя.
— Думаешь, он поверит твоей записке?
— Должен, — говорю я, оторвавшись от разглядывания карты. — Если у него не было с собой такой фотографии, то он должен поверить в то, что она попала сюда вместе с его братом. А станция, на которую я прибыла, возможно, эта.
Я указываю на определенную точку.
— Хотя я не уверена. Если сможешь как-то оказаться на этой улице, то сфоткай мне вход. И то, что будет вокруг.
— Так и сделаю. — Сергей забирает свой телефон
Разумеется, о Белле я им уже все рассказала. Ничего не скрывая и не смягчая обстоятельства, в которых она оказалась.
— Я пообещала ей, что мы ее не бросим, — повторяю я ранее уже сказанную фразу. — Теперь нам нужно только все распланировать. От Семена я узнала, что поезда они крадут раз в три месяца, но…
Молчу, привлекая к себе их внимание.
— Что? — тихо спрашивает Маша.
— Давайте подумаем. Они крадут поезда раз в три месяца. Но ведь до верхнего метро они идут не пешком, так? Они должны на чем-то туда добраться. Через темный туннель, полный каких-то монстров.
— К чему ты клонишь?
Сергей хмурится. Он не понимает, о чем я говорю, а вот Маша, кажется, суть моих умозаключений начинает улавливать.
— Поезд здесь, — говорит она, а я, радуясь ее сообразительности, киваю головой. — Сережа, поезд здесь, в городе. Они не угоняют его обратно в депо. И не крадут каждый раз новый. Раз в три месяца они выбираются в метро на собственном поезде, сажают в него людей и уезжают обратно в Клоаку. Нам остается только найти местное депо и сделать то, что делают они.
— Угнать поезд?— спрашивает Сергей.
— Угнать поезд, — говорит Маша.
— Угнать поезд, — повторяю за ними я.
А уж кто будет им управлять дело не первой важности.
— Я, кстати, тоже кое-что узнала, — добавляет Маша. — О местной тюрьме, в которой держат нарушителей.
— Предполагаешь, что нашего знакомого тоже там заперли?
— Других мест просто нет. Ты доходил до конца лагеря? — спрашивает она у Сергея. — Дети говорят о каком-то страшном здании, у которого на окнах решетки из толстых прутьев. Внутри заперты злодеи, которые совершили ужасные проступки и были наказаны Князем.
— Ты это из сочинений узнала?
О чем только, оказывается, не узнаешь от детей, если задавать им правильные вопросы. Да еще и в игровой форме.
— Да, — отвечает мне Маша.
— Я туда еще не ходил, — начинает Сергей, — но после обеда я ничем не занят. Поэтому сейчас же туда и схожу.
— Я пойду с тобой, — говорю я. — Меня от обязанностей тоже освободили.
— Тогда узнайте об этой тюрьме, а я еще пораспрашиваю детей о лагере. —Маша вдруг заглядывает за мою спину. — И кстати… Если честно, то…мне начинает казаться, будто за нами наблюдают.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не обернуться.
— Мы привлекли к себе внимание?
Сергей напрягается и неосознанно гнет ложку, которую все это время держит в руках. К своему обеду он так и не притрагивается. Я смотрю на зеленоватую жидкость в тарелке и понимаю, что и сама не спешила начинать трапезу, хотя обед уже вот-вот должен был закончиться.
— Нам может просто казаться, — говорю я. — Мы все на нервах. И нам мерещится.
— Пытаешься убедить себя в этом? — спрашивает Сергей.