Клоака. Станция потери
Шрифт:
Я смотрю наверх и замечаю, что свет от «неба» выглядит тусклее. Сейчас в Клоаке властвует день, примерно час или два. «Солнце» скрылось за «облаками», но холоднее почему-то не становится. Наоборот. Мне кажется, что на улице становится теплее. Ветра нет и, если подумать, то дышать становится тяжелее.
Здесь душно.
— Тебя ничего не настораживает? — спрашиваю я у Кости, неотрывно следя за «небом».
Но что именно было не так?
— Меня в этом месте все настораживает, — отвечает он.
Что-то… Что-то…
Я
— Что-то не так, — произношу я, вставая со скамьи.
Костя следует моему примеру. Он сразу же подхватывает с земли автомат. Его палец моментально находит спусковой крючок. Я слышу, как меня зовет Сергей, интересуясь тем, почему мы вдруг резко соскочили с насиженного места.
— Становится темнее, — говорю я, осматриваясь вокруг. — Мне ведь не кажется? Смеркается, как вечером.
— Для сумерек еще рано, — произносит Костя, но голос его звучит неуверенно. — Возвращайся в лагерь. Встретимся в другой раз.
— Хорошо.
Спорить я не собиралась.
Но только я решаю сделать шаг в сторону, как слышу уже хорошо знакомый мне щелчок.
Щелк.
Щелк.
Щелк.
Мои черви пробуждаются от спячки. Я вспоминаю, какой страх испытала в темном вагоне, когда лампы одна за другой стали отключаться во всем поезде.
Щелк.
Щелк.
Щелк.
— Костя, панели! — кричит Митяй.
По улице разносится тревога. От закладывающей уши сирены хочется забиться в какой-нибудь далекий угол и переждать то, что вот-вот должно случиться. Головой я уже все понимаю.
Щелк.
Щелк.
Щелк.
Темнее. Темнее. Становится все темнее. «День» быстро сменяется на «вечер». Над нашими головами больше нет серого «неба». Оно уже ночное, но не такое, как обычно. Потому что звезд наверху тоже нет.
Щелк.
Щелк.
Щелк.
— Мы не успеем вернуться, — слышу я Костин шепот.
И Клоака погрузилась во тьму.
Ц-ц-ц… Ц-ц-ц… Ц-ц-ц…
Ц-ц-ц… Ц-ц-ц… Ц-ц-ц…
Ц-ц-ц… Ц-ц-ц… Ц-ц-ц…
Шестая смена — Безопасное место
Ц-ц-ц… Ц-ц-ц… Ц-ц-ц…
Этот цокот слышен со всех сторон.
Ц-ц-ц… Ц-ц-ц… Ц-ц-ц…
Прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, Костя тянет меня за руку, уводя в противоположную от Сергея и лагеря сторону. Почему я решаю, что в противоположную? Потому что голос Спортсмена с каждым новым шагом и поворотом становится все тише и тише.
— Нельзя разделяться! — пытаюсь я «поделиться» своим мнением с Костей, но он меня не слушает.
Ц-ц-ц… Ц-ц-ц… Ц-ц-ц…
Эти звуки окружают нас.
Все люди. Без исключений.
Какой толк от часовых с оружием, если они не могут увидеть свои мишени?
Смотрю наверх.
— Ты знаешь, что произошло? — спрашиваю я, не видя даже очертаний тянущего меня вперед парня.
Костя продолжает держать меня за руку, не собираясь тратить время на объяснения и разговоры.
Ц-ц-ц… Ц-ц-ц… Ц-ц-ц…
— Ты собираешься вернуться в свое убежище?
Как он собирается найти его в такой темноте? У него есть очки ночного виденья? Я что-то таковых у него не заметила. И как он вообще сейчас бежит? Наугад? А если прямо сейчас на нас нападут горожане? Вдруг они где-то рядом? Совсем близко?
— Костя, куда мы бежим?
Ц-ц-ц… Ц-ц-ц… Ц-ц-ц…
Я уже не понимаю, был ли этот звук реален или мне мерещится? Я склоняюсь ко второму варианту, потому что Костя абсолютно спокоен. Его ладонь сухая и холодная, в отличие от моей. Может, все дело в том, что он уже два года жил…вот так вот? А я только несколько дней? Может, если я останусь в Клоаке на такой же срок… Нет. Я здесь не останусь.
Я чувствую жетоны, спрятанные под кофтой. Их десять. Ровно столько, сколько нужно заплатить Князю, чтобы стать свободной. И если наш побег провалится, я…
Мы останавливаемся.
— Костя?..
— Нина, помолчи, — шепотом произносит он, вталкивая меня…куда-то.
Я ощущаю запах мокрой штукатурки и чего-то еще. Дверь позади меня с глухим стуком захлопывается. Я чувствую руку Кости на своей спине. С лопаток его ладонь перемещается выше, к плечу.
— Слышишь что-нибудь?
Я прислушиваюсь. Ничего. Совсем ничего. Даже цокота, произносимого горожанами, больше не слышно.
Может, меня и правда начинало глючить?
— Нет.
От этой тишины становится не по себе.
— Так, слушай. Если потухли панели, то это очень-очень плохо. Горожане, как мотыльки. Маленькие огоньки и тусклый свет их привлекают, но сильного света они боятся.
Я понимаю, к чему он клонит. Если «утро» не настанет, то этот город уже можно считать нашей общей могилой. Долго мы в темноте не протянем.
— К тому же, кроме горожан…
Ц-ц-ц… Ц-ц-ц… Ц-ц-ц…
Этот звук доносится откуда-то сверху.
В том, что мы находимся в подъезде, я уверена. Если опасность была на улице, то здания были нашими единственными способами выжить, поэтому решение Кости спрятаться в подобном месте вполне обосновано, но…