Клуб, которого не было
Шрифт:
– Оу-е, да ладно заливать, везде живут черные! А это что, такой район приличный: здесь Кремль уже где-то рядом?
Автомойка на окраине Химок.
– Пригород. Не очень приличный. Еще часа полтора до Кремля.
– Да ладно заливать, чувак, ты думаешь, я приличных районов не видел, раз я черный, да? Тебе не снилось, сколько я видел, оу-оу-е-оу!
– Ла-ла-ла-ла-т-тш, – Анджела делает вид, что ее все это не касается. Неопознанные музыканты сзади хохочут, увидев бомжа, роющегося в помойке.
– Господи, выключи же ты их, –
– Ла-ла-ла-т-тш! – Анджела решила, что он ей подпевает. Соул-канон, куда там.
– Все будет хорошо, как доедем. – Майк сзади кладет мне руку на плечо: – Хорошо, что ты с нами поехал.
Опаздываем в клуб на пару часов.
– Что это за барабаны, вашу мать? – барабанщик здоровается со звукорежиссерами.
– Слава богу, это последний концерт тура. – Майк уводит меня в гримерку. Деды уже там.
– Ну, как здоровье Родни? – улыбается бородач Джордж.
– Лучше, чем в Хельсинки, но хуже, чем в Германии, – отшучивается Майк.
– Стэнли, я тебе говорю, познакомь его, пока тур не кончился, со своей дочерью: зять будет – страстный, внимательный – не то слово, – хохочет Джордж.
– Спасибо за заботу, – интеллигентно хмыкает Стэнли. Мне: – У него пять братьев, и они… эрм… все примерно одинаково себя ведут. Понимаешь, почему важно собрать для тура правильную команду? Он яркий барабанщик, на сцене хорош, но в остальном – ну ты же с ним, наверно, познакомился уже.
Стук в дверь. Охранник Сергей – сама галантность – с легким поклоном распахивает перед Анджелой дверь.
– Майк, мы хотели бы с тобой поговорить.
– Анджела, уже что-то случилось?
– Сейчас Родни подойдет, он объяснит.
– Не могла бы ты сказать ему, что я занят? – Майк прижимает к груди ноутбук и сливается со стеной.
– Джордж, я на сцену, ты как? – вскакивает, не дожевав бутерброд, Стэнли.
Обладателей «Грэмми» сдувает.
– Майк, твою мать, и ты, как там тебя, – щуплый, верткий Родни просачивается через прикрытую дверь.
«Как там тебя» – это я, конечно.
– Я не буду работать, пока в этом клубе не поменяют всю охрану. Они, так их, смотрят на нас, потому что мы черные.
Выскакиваю за дверь.
– Сергей, мы же сто раз с афро работали, смена у вас опытная, неужели кто-то мог на них косо посмотреть?
Старший охранник весит минимум килограмм сто двадцать – на этой отметке шкалы встречаются самые честные, галантные и беззаветные церберы. Полагаюсь на него как на себя.
– Сами посудите, зачем нам на них смотреть? Между нами, нам сумасшедших каждый день в этом клубе хватает, что черных, что белых, какая разница.
– …И где, я спрашиваю, мои суточные? – Родни разгоняется за дверью в гримерке – как набирающий высоту самолет.
Хорошо хотя бы, что он не техник. Техник – человек, ответственный за шнуры и настраивающий
За спиной появляется Игорь.
– Как ты думаешь, сдерживать на входе пятьсот человек с билетами по много тысяч рублей за пять минут до концерта – входит в обязанности генерального директора?
– Сейчас форсируем, саундчек закончен почти, я к публике тур-менеджера отправлю извиниться – пока его тут в гримерке не порвали. Музыканты бузят.
– Сами?
– Да нет, не сами, конечно, – барабанщик с подругой.
– Так. Гнать на сцену ссаными тряпками!
За что уважаю Игоря – за точный выбор семантических конструкций.
Вламываюсь в гримерку.
– Извините, Майк, ты срочно нужен. Полчаса, как пора открывать зал – люди на лестнице стоят. Мне нужно, чтобы Стэнли и Джордж ушли со сцены и, если можно, чтобы ты к людям вышел на секунду и их успокоил.
На лице Майка счастье:
– Простите, ребята, мне срочно нужно быть в зале.
– Ты куда, твою мать, пошел? – Родни и Анджела поворачиваются за ним. Но Майк бежит быстрее.
– От лица музыкантов я приношу извинения за задержку, – обращается Майк с лестницы к недешевым пиджакам и галстукам. – Мы начнем буквально через десять минут, будьте так добры, подождите еще чуть-чуть.
Джордж и Стэнли исчезают за сценой. Запуск. Столики заполняются за минуту.
– Вот я в первый раз, – дефилирует мимо меня с бокалом Джордж Дюк, – поехал в тур в шестнадцать лет. Сейчас мне шестьдесят. И каждый раз думаешь: все дрова, которых наломали в прошлый раз, в этот ни за что не повторятся. А потом выясняется – дрова всегда разные. Как с этим барабанщиком. Может, в этом и есть драйв?
В «трехэтажном особняке» – аншлаг. Краем глаза замечаю, как менеджер Катя проводит между столами Преснякова и Агутина – кого здесь не встретишь. Им придется стоять: ни одного свободного места. Артисты морщатся.
– После концерта будет суматоха, – Майк утирает пот со лба. – Будешь в Лос-Анджелесе – заезжай обязательно. С женой познакомлю. Мы после этого тура отдыхать на пару недель, а так – на месте все время. Вот черт, кажется, он мне рубашку порвал. Все, мы готовы.
Запрыгиваю в рубку звукорежиссера, хватаю микрофон:
– Ladies and gentlemen! Please welcome Stanley Clarke and George Duke!
Пиджаки с облегчением хлопают.
Кто у нас завтра – Би-Войс с Хельгой?
«Гарри Поттера» я читал через строчку, две книжки – и с ходу не вспомню, какие именно. Больше прочего запомнился ящик, который начинал гудеть на всю школу, как только его открывали. У меня эту функцию выполняет мой почтовый ящик – настолько, что за две недели в Новой Зеландии я ни разу его не открывал. Интересно, сколько сотен автореплаев («Извините, в отпуске, отвечу по возвращении») он оттарабанил за это время.