Клубничка на березке: Сексуальная культура в России
Шрифт:
Такие же возрастные и образовательные различия выявились и в других оценках. Например, «появление обнаженного тела на экранах кино и телевидения» однозначно отрицательно оценили 40% опрошенных, но среди тех, кому больше 60 лет, так думали 60%, в среди тех, кто моложе 30, – всего 12—15%. С мнением, что «свободное обсуждение сексуальных проблем в массовых газетах и журналах» оказало только отрицательное влияние на общественную нравственность, согласились 28% опрошенных, но среди них опять-таки преобладали пожилые люди, пенсионеры и подписчики газеты «Красная звезда». Остальные думали иначе.
Короче говоря, выяснилось, что шумную «антиэротическую» кампанию партийной и националистической прессы поддерживали прежде всего пенсионеры, военные и члены КПСС (часто
Эти данные не были случайными. Многие десятилетия слово «эротика» употреблялось советской пропагандой ис ключительно в негативном контексте. Но когда летом 1992 г. в проведенном ВЦИОМ большом всесоюзном опросе в трех регионах (славянском – Россия и Украина, балтийском – Эстония и Литва и среднеазиатском – Узбекистан и Таджикистан, причем в России и на Украине опрашивали людей независимо от их этнической принадлежности, а в остальных республиках – только представителей коренной национальности) людям предложили определить, «эротика – это хорошо или плохо», 42% мужчин и 25% женщин в славянском регионе выбрали вариант «хорошо» (в Балтии соответственно 57 и 32%), причем у более молодых и лучше образованных людей доля положительных ответов резко возрастает. По чтению эротической литературы Россия заняла второе место среди бывших советских республик, уступив пальму первенства Эстонии, где эротическую литературу читали 38% коренного населения (в России – 22% всех опрошенных).
При опросе ВЦИОМ летом 1993 г. «поведение людей, которые смотрят порнографические фильмы», осудили 11% опрошенных россиян моложе 25 лет, не осудили – 51%; среди тех, кому за 55, соответствующие цифры составили 63 и 11%. Кроме возраста и пола, отношение к эротике зависит от образования и местожительства (горожане, как правило, терпимее сельчан).
Провал августовского путча, лидеры которого собирались бороться против «культа секса и насилия» с помощью танков и бронетранспортеров, временно ослабил социальное напряжение вокруг эротики. На первый план вышли другие, более актуальные вопросы. Однако нерешенные проблемы не стали проще. Так же, как в экономике и политике, «сексуальное освобождение» обернулось криминальным беспределом.
Главными тенденциями развития массовой сексуальной культуры 1990-х годов стали:
– вульгаризация, сведение сложных любовно-эротических чувств и переживаний к примитивной стандартной сексуальной технике;
– коммерциализация сексуальной культуры и сексуальных услуг, не имеющая, как и ее западные прообразы, ничего общего ни с этикой, ни с эстетикой, ни с педагогикой,
– вестернизация, заполнение российского потребительского рынка низкокачественными американскими и немецкими видео, аудио и т. п., а также превращение россиян, прежде всего женщин и детей, в дешевый сырьевой ресурс мировой сексиндустрии, торговли людьми и детской порнографии.
Как реакция на все это у представителей старших возрастов и у консервативно настроенных людей возникает стремление вернуться назад, к идеализированному, никогда на самом деле не существовавшему, «целомудренному прошлому», а единственной альтернативой безнравственности становится Домострой.
ЧАСТЬ 3 СУММА И ОСТАТОК
Глава 13. СЕКСУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Ты сам отчасти виновен в том, что Глупов сделался развязен, что он забыл пословицу, что розга для его же добра существует.
М. Е. Салтыков-Щедрин
Чтобы понять, как изменилась сексуальная культура россиян за последние полвека и как эти перемены соотносятся с тем, что происходит в остальном мире, нужно начать с социальной статистики и данных сексологических опросов. Каждый из них в отдельности может быть не особенно репрезентативным, но взятые в целом и в сравнении с аналогичными зарубежными исследованиями они дают достаточно
Смена сексуальных поколений
Многие склонны думать, что качественный сдвиг российского массового сознания в сторону сексуальной терпимости произошел в 1990-х годах, под влиянием гласности. Социологические исследования показывают иное. По мнению Оксаны Бочаровой, обобщающей данные ВЦИОМ, «шаг в сторону сексуальной пермиссивности был сделан не сейчас, а в 70-х, не нынешней молодежью, которая “подхватила эстафету”, а предыдущим поколением... “Послеоттепельное поколение” разрушило старую нормативную структуру и отделило секс от семьи. Можно назвать этот ценностный сдвиг “бархатной сексуальной революцией”, почти незаметно для современников подточившей одну из опор социального порядка. Поколение 1990-х лишь продолжило эту тенденцию в гораздо более явной, открытой форме. Тем не менее, за исключением высокостатусных модерных групп, для большинства продолжают действовать достаточно жесткие, патриархально ориентированные схемы» (Бочарова, 1994. С. 106—107).
О том, что главные сдвиги в сексуальном поведении и ценностях россиян произошли в 1970-х годах, свидетельствуют и данные сравнительного российско-финляндского исследования, проведенного в 1996 г. в Петербурге (Haavia-Mannila, Rotkirch, 1997; Rotkirch, 2004; Роткирх, 2002). Оно состояло из двух частей. Первая часть – анкетный опрос репрезентативной выборки (2 081 петербуржец от 18 до 74 лет), результаты которого сопоставлялись с данными финляндского национального опроса 1992 г. и опроса городского населения Финляндии 1971 г. Вторая часть, проведенная вместе с сотрудниками Петербургского института социологии Александром Клециным и Елизаветой Лагуновой, представляла собой конкурс автобиографических сочинений о любовной и сексуальной жизни петербуржцев, по образцу того, который был проведен в Финляндии. На газетное объявление откликнулись 54 человека. Семь автобиографий были отклонены как недостаточно подробные, а остальные 47 (25 женских и 22 мужских), объемом от двух до семидесяти страниц, написанные людьми, родившимися между 1923 и 1973 гг., подверглись анализу. Десять из этих автобиографий были в 1996—1997 гг. опубликованы в питерском еженедельнике «Час пик». В 1999 г. к биографиям прибавилось несколько подробных интервью (Темкина, 1999, 2002, 2008).
Сочетание количественных данных (массовый опрос) с качественными (сексуальные автобиографии) позволило получить уникальную информацию о переживаниях и чувствах людей, а когортный анализ – представить картину того, как они менялись в течение трех поколений. Правда, выводы этого исследования нельзя экстраполировать за пределы Ленинграда/Петербурга, причем нужно внимательно смотреть, какие из них получены количественным путем, а какие – качественным. Зато мы имеем дело с относительно однородной выборкой, стандартными вопросами и возможностью сравнения результатов с международными данными (Роткирх, 2002).
Вместо изучения эволюции партийно-государственной сексуальной политики петербургское исследование сосредоточивает внимание на изменении собственных ценностей респондентов. Это позволяет им сконструировать три социально-возрастных поколения (когорты), каждое из которых имеет свою «культуру сексуальности»:
1. Старшее поколение (люди, родившиеся между 1920 и 1944 гг. и психологически сформировавшиеся в 1935– 1960 гг.) было поколением умолчания, принужденным к молчанию (silenced generation). В те годы публичный дискурс о сексуальности был практически запрещен. Хотя люди, каждый в меру своих возможностей, занимались сексом, говорить об этом было не принято. Практически все респонденты, родившиеся в эти годы, утверждают, что сексуальные вопросы в их семьях держались в секрете, 96% не получали таких знаний и в школе, меньше 30% обсуждали эти темы с товарищами (последнее утверждение у меня доверия не вызывает, говорить о сексе было безопаснее, чем рассказывать политические анекдоты, а мы и это делали).