Клубок Сварога. Олег Черниговский

Поротников Виктор Петрович

Святослав понял, что некстати проговорился, и торопливо поправился:

–  Ну, конечно, с болгарами, оговорился я просто.

Однако эта оговорка насторожила Оду. Прожив столько лет со Святославом, она знала, сколь скрытен её супруг и сколь коварен бывает он в своих замыслах. Честолюбия у Святослава было на семерых, поэтому Ода нисколько не удивилась бы, узнав, что её муж замыслил сбросить с трона самого византийского императора.

«Темнишь, муженёк!
– размышляла Ода.
– Пыль в глаза пускаешь мне и Всеволоду. Не иначе, замыслил твёрдой ногой встать на Балканах! Вознамерился превзойти славой прадеда и прапрадеда своего!»

Ода принялась украдкой наблюдать за Святославом, стала прислушиваться к его речам и даже к тому, что он иногда бормочет во сне, дабы укрепиться в своих догадках. Ей, великой княгине, было небезразлично её будущее. Связанная со Святославом

узами законного брака, Ода в случае удачи вместе с мужем вознесётся к высотам величия, но при неудаче ей придётся разделить со Святославом позор унижения.

В канун Дмитриевской недели [52] в Киев возвратились доверенные Святослава, ездившие в Венгрию договариваться с королём Гезой о военном союзе против Византии. Люди Святослава вернулись не одни, а с венгерским посольством, из чего явствовало, что Геза приветствует такой союз. Венгры также поведали Святославу, что их король будет рад выдать свою дочь Гизеллу за сына киевского князя.

[52]

Дмитриевская неделя– начинается с Дмитриева дня, 8 ноября.

Переговоры с венграми Святослав вёл тайком от Всеволода, чтобы тот, недавно породнившийся с византийским императором, не встревожился за своего порфироносного родственника. Собственно, женитьбой Всеволодовой дочери и младшего брата Михаила Дуки Святослав хотел усыпить недоверчивость ромеев. Поставив их перед фактом, русские полки и венгерское войско перейдут Дунай и вступят на землю Империи. Неожиданность - мать победы, любил говорить Святослав.

Однако случилось непредвиденное.

В эти же дни из Германии прибыли послы от Шаламона, прежнего короля венгров, который правил в стране, пока его не изгнали сторонники Гезы и войско польского князя. Шаламон, женатый на сестре германского короля, нашёл пристанище у своего шурина. Вместе с Шаламоном ушли в изгнание преданные ему воины и слуги, а также его мать Анастасия-Агмунда, родная сестра Святослава. Её выдал замуж за венгерского царевича Андраша Ярослав Мудрый, желавший опутать родственными связями всех соседних государей. Как выяснилось, именно Анастасия через своих послов сейчас просила Святослава помочь её сыну лишить Гезу венгерского трона. Более того, Анастасия предлагала брату соединить брачными узами дочь Шаламона и одного из сыновей Святослава, желательно Романа или Олега.

Посольство от бывшего короля Шаламона было намного многочисленнее, чем посольство от Гезы.

Среди послов Шаламона находился барон Ульрих, родственник графа штаденского Леопольда, отца Оды. Пыл среди них и настоятель трирского собора Бурхардт, сводный брат Оды. Прибыла в Киев и Ланка, сестра Шаламона.

Впрочем, Ланка приехала в Киев по своей надобности. Ей хотелось повидаться со своими повзрослевшими сыновьями Рюриком, Василько и Володарем, которые жили в Киеве на полном попечении Святослава. В прошлом Ланка была замужем за Ростиславом, племянником Святослава. Этот Ростислав немало хлопот доставлял своим дядьям, то и дело покушаясь на их владения. Коварство ромеев свело храброго Ростислава в могилу, и Ланка вернулась в Венгрию, оставив сыновей на Руси, поскольку сидевший тогда на киевском столе Изяслав Ярославич не отпустил с матерью отпрысков Ростислава. Он не хотел, чтобы венгры сделали католиков из сыновей русского князя.

Святослав оказался в затруднительном положении. Ему пришлось объяснять посланцам Гезы, что он и не думал втайне договариваться с Шаламоном и что его посольство полная неожиданность. Святослав постарался заверить послов Гезы, что для Киева союз с Гезой предпочтительнее союза с изгнанником Шаламоном.

–  Единственно, из любви к сестре Анастасии я согласился разговаривать с послами её сына, - молвил Святослав людям Гезы, собравшимся в обратный путь.
– Что бы я ни говорил, как бы ни улыбался послам Шаламона и германского короля, это не более чем дань вежливости. В Германии пребывает и мой брат Изяслав, который мне такой же недруг, как Шаламон королю Гезе. В моё намерение входит задобрить немцев и Анастасию пустыми обещаниями, чтобы они не мешали мне вести войну на Дунае. Если же Шаламон и германские рыцари попытаются свергнуть Гезу с трона, то мои полки непременно придут на помощь.

Послы поверили Святославу или сделали вид, что поверили. Они настаивали на скорейшем заключении брака между Олегом и дочерью Гезы, видя в этом некую гарантию.

Святослав сказал послам, чтобы они привезли

Гизеллу в Киев по окончании Рождественского поста [53] .

–  В Рождественские святки [54] и сыграем свадьбу, - решил Святослав, который и сам не любил тянуть.

С отъездом из Киева посольства Гезы положение Святослава нисколько не улучшилось, так как послы Шаламона и германского короля стали обвинять его в замысле вторгнуться в Германию совместно с Гезой и польским князем. Ничего внятного Святослав на это сказать не мог, ибо его враждебность к германскому королю была известна давно, а поход русских полков против чешского князя, союзника немцев, лишний раз доказал это. К тому же Святослав узнал от барона Ульриха, что сын Изяслава Ярополк отправился в Рим просить помощи у самого папы.

[53]

Рождественский пост– с середины ноября до 7 января.

[54]

Рождественские святки– время с 8 по 17 января именуется святыми днями, святками.

–  Папа римский сможет примирить Болеслава и короля Генриха, ведь он духовный владыка над всеми католическими государями, - грозил барон Святославу.
– К ним присоединится чешский князь Вратислав, он зол не столько на поляков, сколько на киевского князя, воины которого разорили несколько городов в Моравии. И если этот союз государей пожелает вернуть Изяслава на киевский стол, то разве сможет нынешний властелин Киева рассчитывать на поддержку Гезы, который сам еле держится на троне.

Святославу показалось, что он зря связался с Гезой, который без поляков ни за что не победил бы Шаламона. И если германский король, чехи и поляки вознамерятся вернуть венгерский трон Шаламону, то Гезу сможет спасти только Святослав. Но в таком случае ему придётся забыть про поход на Дунай, забыть свои честолюбивые замыслы и погрязнуть в венгерской распре, выполняя долг её союзника и родственника.

Всеволод, нежданно-негаданно объявившийся в Киеве, добавил смятения Святославу, говоря, что падение Гезы неизбежно.

–  Самое лучшее, - твердил Всеволод, - это заключить союз с Шаламоном и королём Генрихом. Шаламон нам племянник, а Геза никто. Негоже, брат, рвать родственные узы в среде Арпадов [55] . Отец и дед Шаламона были женаты на русских княжнах. Сестра была замужем за Ростиславом Владимировичем и троих сынов от него родила. Дружба с германским королём и с Шаламоном нам ещё тем выгодна, что не даст возможности Изяславу сподвигнуть их на войну с нами. Изяславу-то все едино, кого на нас натравлять, ему лишь бы снова в Киеве сесть. Смекай, брат.

[55]

Арпады,– так называлась правящая династия в Венгрии.

У Святослава от тяжких дум голова трещала. Одолевали сомнения и тревоги.

Неужто просчитался он, полагаясь в будущем на Гезу? Неужто прав Всеволод?

* * *

Приезд в Киев Ланки пробудил в Оде уснувшие воспоминания о страстной любви к Ростиславу. Когда тот, гонимый Изяславом, находился в Чернигове, прося защиты у Святослава, Ода вступила в греховную связь с супругом Ланки и даже убедила мужа дать во владение Ростиславу город Курск. Святослав тогда вступился за племянника перед Изяславом, не догадываясь, что княгиня черниговская попирает один из христианских заветов, потеряв голову от любви к красавцу Ростиславу.

Во время скитаний Ростислава Ланки с ним не было, она вместе детьми находилась в Киеве в почётном плену у Изяслава. А когда Ростислав умер в далёкой Тмутаракани, Ланка отбыла в Венгрию.

С той поры минуло почти десять лет.

И вот Ланка восседала в кресле напротив Оды, все такая же миловидная, чуточку располневшая, что нисколько не портило её статную фигуру.

Ода глядела на Ланку: на её круглое лицо с удивительно гладкой кожей, на её небольшой прямой носик, слегка заострённый подбородок; глядела на её тонкие изогнутые брови, черные волосы, заплетённые в косы и уложенные на голове наподобие короны; на длинные ресницы, на тёмные глаза, выражение которых иной раз смущало Оду.