Клубок Сварога. Олег Черниговский
Шрифт:
Из всех братьев Святослава Игорь был самый незлобливый. Он всегда нравился Оде своим весёлым нравом, безобидными шутками и поразительным умением играть на самых разных музыкальных инструментах от фряжской лютни до скоморошьего бубна. Потому-то Ода и напросилась в крестницы первенцу Игоря.
В жены Игорю досталась дочь полоцкого князя Брячислава [56] , имевшая единственное достоинство: красивую внешность. Своим злонравием она пошла в отца, который недружно жил и с братьями, и с сыновьями. Но недаром существует присказка: злому человеку Бог не прибавит веку. Потому,
[56]
Полоцкий князь Брячислав, внук Владимира Святого, умерший в 1044 году. Отец Всеслава Полоцкого.
Давыд Игоревич почитал Оду как мать, поскольку та заботилась о нем больше, чем кто бы то ни было.
Ода постоянно твердила Святославу: Рюрик не старше её крестника, а уже стол княжеский имеет. Святослав, устав от упрёков, послал Давыда на княжение в город Канев. Этот город прикрывал южные рубежи киевской земли от набегов степняков.
Накануне отъезда у Давыда произошла беседа с Одой.
Ода постаралась внушить своему крестнику, что никому кроме неё до него нет дела. И это было недалеко от истины. Ода говорила Давыду, что любит его как родного сына и желает видеть могущественным князем.
– Отец твой во Владимире княжил, а потом в Смоленске, - говорила Ода, взирая на юношу проникновенным взглядом.
– Дядья не расщедрятся для тебя на высокий княжеский стол, поскольку приберегут честь и выгоду для сыновей своих. Но ежели ты, мой мальчик, заставишь дядей своих считаться с тобой, тогда они позволят тебе встать вровень со своими сыновьями. Ныне ты, благодаря мне, ступил на самую нижнюю ступеньку княжеской лестницы. Мужайся, Давыд, и впредь во всем повинуйся мне, коль не хочешь в безвестности сгинуть.
Слова Оды попали точно в цель! Она видела, как заволновался Давыд, словно молодой зверь, впервые вышедший на охоту. Конечно, он готов повиноваться своей крестной матери, ибо прозябание без славы и почестей было для честолюбивого Давыда самой худшей участью. Он в полной мере унаследовал нрав своей матери: нетерпеливой, жестокой и своенравной. Дай ему волю, он уже сейчас завладел бы если не Киевом, то Переяславлем. Не остановился бы и перед кровопролитием ради этого!
Ода достаточно хорошо изучила своего крестника и знала, каким образом задеть самые потаённые струны его души.
– Молодому князю опорой в жизни может стать не только дружина, но и выгодная женитьба, - продолжила Ода, осуществляя свой замысел, уже согласованный с Ланкой.
– Родственники жены непременно будут желать, чтобы их зять обрёл больший вес, и для этого не поскупятся ни на гривны, ни на войско. Я давно подумываю над этим, Давыдушко. Полагаю, что самое лучшее для тебя - это взять в жены дочь Ланки. Сейчас она ещё мала, но лет через пять…
Давыд знал, кто такая Ланка. Он даже встречался с ней во дворце, поскольку его связывала давняя дружба со средним сыном Ланки Володарем. Ланка нравилась Давыду как женщина и осознание того, что у него будет жена, во многом похожая на неё, пробуждало чувство, похожее на снизошедшую милость Господню. То, что Ланка и се супруг живут в изгнании при дворе
Святослав дал отъезжающему всего семьдесят молодых дружинников, но опять вмешалась Ода и заставила мужа дать Давыду сотню конных гридней.
Попрощаться пришла и Ланка вместе с Володарем.
Прошло всего несколько дней, как Давыд Игоревич вокняжился в Каневе. И вот в дорогу собрался семнадцатилетний Володарь, которого Святослав решил послать на пограничную со Степью реку Рось в один из тамошних пограничных городков. Это был не княжеский стол: в городке жил в основном служилый люд, призванный оберегать киевскую землю от набегов поганых. Поначалу Святослав хотел посадить Володаря князем в городке Витичеве, что на Днепре. Однако не по годам ретивый Володарь пожелал быть поближе к Давыду и к опасностям, которые постоянно грозят русским рубежам из степей.
Ланка теперь все ночи проводила в ложнице Святослава, и даже днём он часто виделся с нею. Венгерка до такой степени очаровала князя, что тот всерьёз стал предлагать ей стать его законной женой. От Оды Святослав намеревался избавиться, сослав её в Германию или в монастырь. Когда Ланка поведала подруге об этом, та на несколько мгновений лишилась дара речи от растерянности. Ода никак не могла предположить, что страсть к Ланке до такой степени захлестнёт Святослава.
Становиться монахиней Оде совсем не хотелось, поэтому она довольно сурово сказала:
– Твои игры со Святославом зашли слишком далеко, милая моя. Пора этому положить конец. Я уступила тебе Святослава не за тем, чтобы самой лишиться почестей и власти. И уж совсем не для того, чтобы твои дети возвысились над моими.
Ода предложила Ланке незамедлительно отправляться в Германию.
– Главное своё намерение ты выполнила, добилась от Святослава княжеской власти для своих старших сыновей. Твоему младшему Святослав вряд ли даст княжеский стол при всем твоём старании в постели: Васильку всего шестнадцать лет.
Ланка не стала противиться желанию Оды, дорожа её дружбой.
Однако отъезду решительно воспротивился Святослав. Он чуть ли не силой спровадил супругу в Вышгород к своему племяннику Борису Вячеславичу.
Святослав напутствовал жену такими словами:
– Погостишь у Бориса до весны, голуба моя. А весной будет ясно, где тебе в дальнейшем быть: на троне княжеском иль в келье монастырской.
Разговор происходил на теремном дворе. Ода, собиравшаяся сесть в крытый возок, обожгла мужа неприязненным взглядом и, не удержавшись, спросила: ' - Ужель так желанна тебе Ланка? Ужель годы, прожитые со мной, для тебя ничего не значат?
Святослав ответил, не отводя глаз:
– Знаю, что грешок есть. Знаю, что не достоин твоего прощения, и не жду его. Не знаю, Господь иль Сатана послал мне Ланку, но прирос я к ней душой и телом. Уж не обессудь. Прощай!
По скрипучему первому снегу возок великой княгини, влекомый тройкой гривастых серых лошадей, покатил в рассветных сумерках по узким улицам спящего Киева в сторону Лядских ворот. Возок сопровождали два десятка конных дружинников. Возглавлял этот небольшой отряд Людек, бывший постельничий Изяслава, а ныне приближенный Святослава Ярославича.