Ключи от кадиллака

Аристова Валерия

Она уже шла к машине, припаркованной совсем рядом.

— Мейбл!

Она обернулась.

— Я зря сказала тебе, – произнесла она, открывая дверцу машины.

— Не зря, – он схватил ее за руку, – развода не будет!

Дверца машины захлопнулась, а Мейбл так и стояла, смотря на него.

— У нас ничего не получится, Ральф.

Он сжал ее руку, и она не отняла руки, что он воспринял, как хороший знак.

— Мы и не будем восстанавливать то, что было. Начнем с начала.

Мейбл улыбнулась, хотя глаза ее не улыбались.

—

Я тебе не верю, – сказала она, – я никогда не смогу тебе поверить. Поэтому, нет. Извини.

Она отобрала руку, и Ральф отпустил ее. Сердце его билось, как сумасшедшее.

— А я тебе верю, – ответил он тихо.

— Очень зря.

— Не зря. Если бы ты хотела развода, ты бы ничего не сказала мне, – он вдруг привлек ее к себе, – поэтому мы начнем все с начала. И заберем миссис Линден домой все вместе. Ты же знаешь, что ей нельзя нервничать? Вот поэтому и надо как можно скорее договориться. Иначе она будет переживать из-за развода и судебных дрязг.

— Ральф! – она уперлась ладонями ему в грудь, – ты и святого заболтаешь! Отпусти!

Но он не отпустил. Он потянул ее в дом, и захлопнул дверь так, что задрожали стекла.

— Не отпущу, – шептал он, целуя ее губы, – не отпущу!

Эпилог

Звонок мобильного заставил Ральфа подскочить в постели. Он долго шарил рукой по тумбочке, только потом сообразив, что телефон упал на пол.

— Да!

Голос в трубке был знаком. Ральф молчал, не веря тому, что слышал. Мейбл подняла голову с подушки, сонно щурясь. Он смотрел на нее, понимая, что никогда не был так близок к мечте. Стоит только сказать «да!», собраться и бежать на первый самолет...

— Я... Я не знаю, – сказал он, переводя глаза с жены на заснеженную веранду, – спасибо за предложение, но я и правда не знаю. Я перезвоню вам.

Отказываться сразу было невежливо. Ральф отбросил телефон, упал на подушку и стал смотреть в потолок.

Прошло пол года с тех пор, как миссис Линден попала в больницу. Сейчас он слышал, как она возится на улице с лопатой, чистит дорожку. Врач советовал ей активность на воздухе и старушка по-своему понимала эту активность. Она вставала ни свет, ни заря, чистила двор, если за ночь выпадал снег, готовила завтрак, и уезжала на конюшню. Ральф и Мейбл, которые поднимались будить детей к школе, приходили на кухню к свежим булочкам и горячему кофе.

Он постепенно стал привыкать быть своим в их сложившейся за многие годы семье, где была бабушка, была Мейбл, и были дети. Не было только его. И ему было сложно найти себе место, потому, что у миссис Линден он занимал положение старшего ребенка, а Мейбл считала его кем-то типа любовника, который приехал погостить. Она не верила ни единому его слову, но вела себя без лишних эмоций. Ночью они спали в одной кровати, как муж и жена, днем превращались в друзей, но он видел, что Мейбл каждую минут ждет подвоха. Это ужасно бесило его. И еще больше

бесило, что подвоха она ждала не зря. Час настал.

— Кто звонил?

Мейбл села в постели и откинула с лица волосы.

Утро было его любимым временем. Она всегда вставала ужасно смешная и заспанная, топала в ванну, где свершалось чудо превращения сонной девчонки в красивую женщину. Выходила она уже одетая, причесанная, уверенная в себе.

— Знакомый из Голливуда.

Она свесила с кровати ноги.

— Поедешь?

Голос ее был спокоен и безразличен. Неужели ей и правда все равно? Ральф тоже сел. Если еще минуту назад он сомневался в собственном выборе, то сейчас был уверен, что прав. И черт с ней, с мечтой. Мейбл не верит ему, ни слову. А он столько раз уверял ее, что больше никогда не покинет ее. Никогда.

— Нет, не поеду.

Она усмехнулась.

— Зря. Важное же что-то предложили.

Ральф молчал.

Важное. Но что важнее? Если он уедет сейчас, то возвращаться ему будет некуда. Мейбл признает последнюю попытку примирения провалившейся и найдет себе нового профессора... Или герцога. Или еще кого покруче.

— Мы хотели лететь на Новый год в Париж, – сказал он, – вот и полетим.

— Я могу слетать с детьми без тебя.

Вот это и есть самое страшное — «без тебя». Ральф сжал губы.

— Без меня не можешь.

Мейбл встала и стала выбирать вещи, которые хотела надеть. Ральф наблюдал за утренним ритуалом, любуясь ее профилем и растрепанными золотистыми волосами.

— Так что тебе предложили?

Он вздохнул.

Ему предложили мечту. Ту самую, ради которой он год провел на пробах, так и не получив никакой роли. Ту, о которой мечтают все.

— Мне предложили роль второго плана в блокбастере.

Мейбл резко обернулась.

— Так что же ты сидишь? Собирайся скорее!

По лицу ее невозможно было понять, что она думает, шутит или совершенно серьезна. Ральф встал и подошел к ней. Пусть будет новогодний Париж, а не пробы в Голливуде. Пусть будет идиллическая картинка в его блоге, где они вчетвером на фоне елок и Эйфелевой башни держатся за руки в красных варежках... Пусть...

— Я не поеду.

Мейбл положила ему руки на плечи.

— Но я не требую от тебя таких жертв! – воскликнула она, – Господи, Ральф, ты так долго к этому шел!

— К тебе я тоже долго шел, – он стряхнул ее руки с плеч и бросился в ванну.

Долго умываясь, он попытался привести мысли в порядок, но ему это не удалось. Будет ли он жалеть об упущенной возможности? Да, будет. Но он не останется один в доме деда, чтобы стариться вместе с дорогой машиной, превращаясь в пародию на самого себя. Он никогда не будет один! И пусть эту роль сыграет кто-то другой, он поведет детей в кино, чтобы посмотреть фильм, где могло бы быть его лицо...

— Ральф! – Мейбл надоело ждать и она заколотила в дверь.

Он открыл, и смотрел на нее не отрываясь.