Книга Мирдада
Шрифт:
Голодный голод вызовет в голодном. Для сытых они – благо. Ищите же голодных, ибо ваша полнота есть то, чего они так жаждут.
Слепые - камень преткновенья для слепых. Для видящих они – пути знаменье. Их тьма - ваш свет.
В этот момент мы услышали звук горна, созывающего на утреннюю молитву.
МИРДАД: Цамора провозглашает новый день. Он - чудо новое, которое легко вам прозевать меж тем, когда сидите и встаёте, меж тем, когда своё набьёте чрево,
Майкайон: Нам не следует молиться?
МИРДАД: Идите! Молитесь, как молиться вас учили. Молитесь вы хоть как-нибудь. И всё, что делать вы должны, свершайте, пока не станете владеть собой и не научитесь учиться, пока молитвой слово ваше каждое не станет, а дело каждое - союзом с волей Божьей. Идите с миром. Позаботится Мирдад, чтоб завтрак ваш был сытным и полезным.
Глава 8
В тот день мы с Майкайоном не пошли к заутрене. Шамадам заметил наше отсутствие. Он прознал о нашем ночном визите к Мастеру и был недоволен. Но он не выразил этого, выжидая подходящего момента.
Остальных братьев взволновал наш поступок, и они сгорали от любопытства, желая узнать причину. Некоторые думали, что это Мастер посоветовал нам не ходить на молитву. Другие ломали голову над тем, кто же - он, и утверждали, что он позвал нас к себе ночью, желая открыться лишь нам одним. Никто не верил, что он был Тайным Пассажиром Ковчега Ноя. Но всем хотелось увидеться с ним и о многом расспросить.
Свободное от обязанностей время Мастер проводил в пещере, нависающей над Чёрной пропастью. Между собой мы звали её "убежищем". После обеда все, кроме Шамадама, отправились туда. Мы застали Мастера погружённым в медитацию. Лицо его светилось, и оно стало ещё светлей, когда он открыл глаза и увидел нас.
МИРДАД: Как быстро отыскали вы гнездо своё. Рад за вас Мирдад.
Абимар: Наше гнездо - Ковчег. Почему ты называешь гнездом пещеру?
МИРДАД: Ковчег сей храмом был когда-то.
Абимар: А сейчас?
МИРДАД: Сейчас - кротовая нора!
Абимар: Восемь счастливых кротов и Мирдад девятый!
МИРДАД: Легко смеяться, трудно всё понять! Насмехаясь, насмешник становится предметом осмеянья. Зачем же зря трудиться, пустословя?
Абимар: Да ведь это ты насмехаешься над нами, называя нас кротами. Когда и чем заслужили мы это названье? Разве мы не храним огонь, который некогда нам доверил Ной? В прежние времена Ковчег был лишь лачугой, служившей пристанищем для горстки нищих. Теперь это - дворец, побогаче, нежели многие другие дворцы. Границы его - сравнимы с границами королевских владений. И если уж мы - и кроты, то неплохо обжили мы свою норку!
МИРДАД: Огонь Отца горит, но лишь на алтаре. В чём – его
Ковчег – наполнен златом, серебром сверх меры, и он скрипит, трещит по швам, готовый развалиться. А тот Ковчег, что был вначале, был переполнен Жизнью, не нёс в себе он груза мёртвого и в бездну пасть не мог.
Всё станет грузом для того, кто верит в Б ожественный источник свой. Пу сть целый мир внутри него, и всё же не несё т он груза.
П ока вы не избавитесь от серебра и злата, в пучину они будут вас тянуть . Ведь ЧелоВ ека держит всё , за что О н держится. Ослабьте хватку, за вещи не держитесь, если не хотите, чтобы они держали вас.
И не пытайтесь что-то оценить, ведь даже пыль – бесценна. Буханка хлеба сколько может стоить? А Солнце, Воздух, Океан, Земля? А пот и слёзы пахаря, того, кто вырастил пшеницу? А руки пекаря, испёкшего буханку, сколько стоят?
Не ставьте цену ни на что, коль не хотите, чтобы на вашу жизнь поставил кто-то цену. Жизнь ЧелоВека – не дороже того, что – дорого Ему. Остерегайтесь, чтоб жизнь для вас бесценная не стала бы дешёвкой вроде золота Ковчега.
Куда ни глянь, лежит земля Ковчега. Но даже будьте вы хозяевами мира, не избежите всё же вы границ. Мирдад вам предлагает бесконечность. Ведь Море - только капля на Земле, и всё же опоясывает Землю. А ЧелоВек, Он - суть всё то же море, без конца и края. Не стоит по– детски мерить с головы до ног Его и думать, что вы границы отыскали.
Быть может, в норе своей вы счастливо живёте, но как кроты, что трудятся во тьме. И чем ходы их глубже и сложнее, тем дальше они прячутся от Солнца. Я знаю ваши лабиринты. Вы - горстка, говоришь ты, лишены - вы соблазнов суетных и искушений, молитвам посвятили вы себя, общенью с Богом. Но странны и темны – дороги ваши, что с миром дальним связывают вас. В Ковчеге слышу я дыханье страсти. Я вижу, что в него проникла зависть и точит ваш Божественный алтарь. Хоть братством небольшим себя зовёте, но сколько армий скрыто в братстве том!