Книга Мирдада
Шрифт:
И не ведите счё т Любви. Ведь лишь с С обой считается Любовь.
Любовь не даст вам в долг и не попросит. Любовь не продаёт, не покупает, но если отдаёт, то уж сполна, а если же берёт, вбирает всё. Принятие отдачею зовётся. Когда ты даришь, тут же и берёшь. И потому всё – то же, что – сегодня, что – завтра, что – всегда.
И
В Любви нет "больше" или "меньше". Когда в попытках посчитать с линейкой ты к Любви подходишь, тот час вспорхнёт и растворится в Небесах, оставив от Себя лишь след воспоминаний.
В Любви нет "здесь" и "там", "сейчас", "тогда". Любви все возрасты – покорны, любое время года Ей подходит. Куда б ни шёл, везде Любовь находишь.
Любовь границ не знает и препятствий. Коль на пути её лежат страданья, она Любовью зваться уж не вправе.
Я часто слышу: мол, Любовь – слепа, в возлюбленном не видит недостатка. Но слепота та - подлинное зренье.
Смогли бы вы всегда так слепы быть, чтобы не замечать изъянов?
И чист, и ясен – взгляд Любви, направлен в глубину. Когда же ваших глаз Она коснётся, тогда поймёте вы, что в мире нет того, что недостойно было бы Любви. И только глаз, что – ранен, что – разделён с Любовью, ищет места, где нет Любви. И все изъяны, которые находит, то – лишь его изъяны.
Любовь концы все сводит воедино. А ненависть спешит разъединить. Скала, которую Алтарной вы зовёте, развалится на части, коль её рука Любви удерживать не станет. И твоё тело избежит растленья, коль ты его полюбишь.
Любовь - то Мир, навеянны й мелодиями Жизни. А Ненависть - Война, что разбудили ветры Смерти. Что выбираешь ты: Л юбить и пребывать в Покое, иль н енавидеть в состоянии войны?
И вся Земля живёт в тебе, и Н ебеса в теб е. Так возлюби же Землю, всех Её
За что ты ненавидишь Наронду, Абимар?
Всех ошеломил вопрос Мастера и то, как изменился его голос. Мы же с Абимаром лишились дара речи: ведь мы скрывали нашу враждебность друг к другу и надеялись, что никто не догадывается. Все смотрели в нашу сторону и ждали ответа от Абимара.
Абимар (взглянув на меня): Наронда, это ты рассказал Мастеру?
Когда Абимар произнёс "Мастер", моё сердце запело от радости, поскольку из-за этого слова мы и поспорили, ещё задолго до того, как Мирдад открылся нам. Я настаивал, что он - учитель, явившийся нам, чтобы открыть людям путь к просветлению, Абимар же утверждал, что он - обычный человек.
МИРДАД: Не смотри искоса на Наронду, Абимар. Он не повинен в том, за что его винишь.
Абимар: Тогда кто? Кто сказал тебе? Неужели ты умеешь читать мысли?
МИРДАД: Шпионы иль чтецы умов Мирдаду не нужны. Вот если б ты любил Мирдада, как любит он тебя, ты прочёл бы, о чём мечтает он, и осознал бы, что в сердце у него.
Абимар: Прости глухого слепца, Мастер. Открой мне глаза и уши, ибо я горю желаньем видеть и слышать.
МИРДАД: Любовь - единственный волшебник. И если хочешь видеть ты, впусти Любовь в глаза, и если хочешь слышать ты, в ушах твоих Любовь пусть поселится.
Абирмар: Но у меня нет ненависти ни к кому, даже к Наронде.
МИРДАД: Отсутствие ненависти не означает присутствие Любви, Абимар. Любовь есть действенная сила. Коль Она не правит каждым твоим жестом или шагом, не сможешь ты тогда найти свой путь, и коль Она не наполняет желанье каждое твоё и мысль, пусты окажутся желанья, а мысли станут панихидой дней твоих.
Теперь же сердце моё оборотилось в арфу, зовёт меня исполнить песню. Где же твоя арфа, Цамора?
Цамора: Принести тебе арфу, Мастер?
МИРДАД: Да, Цамора.
Цамора поднялся и отправился за арфой. Остальные переглядывались между собой в недоумении, однако сохраняли спокойствие.
Когда Цамора вернулся с арфой, Мастер принял её у него из рук и склонился над ней, настраивая струны. Затем стал играть и петь песню.
МИРДАД: Бог - твой капитан, плыви, мой Ковчег! И пусть бушует ад, всю ярость изрыгая, терзая мертвецов, живых же убивая, расплавится земля, пустая и нагая, Бог - твой капитан, плыви, мой Ковчег!