Книга Мирдада
Шрифт:
Единство Бога есть Закон существованья. Другое имя этому - Любовь. И знать Его, с Ним жить в согласьи, то значит жить в согласьи с Жизнью, а следовать другим законам, то значит следовать законам Смерти и небытия.
Жизнь собирает воедино. Смерть разрывает на куски. Жизнь свяжет вместе. Смерть вас разделит. А ЧелоВек же – двойственен,
Себя вы осуждаете, и также судить вы будете людей, ну, а они осудят и себя, и всех других? Как страшен суд, и как ужасны – судьи!
И два преступника, друг друга на виселице вздёрнувши, не так страшны, как судьи те.
И два вола в одном ярме, желающие охомутать друг друга, - не так смешны.
Не отвратительны настолько два трупа в одной могиле, приговорившие друг друга к смертной казни.
И двух слепых, друг другу вырывающих глаза, не жаль настолько.
Отвергните же вы места в судействе. Ведь чтобы осудить кого-то или что-то, должны не только знать Закон и жить в согласьи с Ним, но и уметь выслушивать все "за" и "против". Кого в свидетели возьмёте вы?
Быть может, ветер вы призовё те в зал суда? Ведь помогает он, способствует всему, что в поднебесь е творится.
А может, вызовете звё зды? Участники они событий в мире всех.
Иль, может, повестку вы пошлёте всем умершим, с Адама и до наших дней? Ведь мёртвые живут в живущих ныне.
Дабы собрать всю бездну доказательств, в свидетели придё тся Космос звать. Когда же сможете приветствовать вы Космос, исчезнет надобность в суде. Судейские места освободите, позвольте вы Свидетелю судить.
Кто знает всё , не станет осуждать.
Собрав свои миры все воедино, не будете вы осуждать того, кто за пределами остался. Ведь будете вы знать, что отчужденье уже есть наказанье, что наказал себя он, противопоставив миру. Не будете того винить, кто винит себя, поможете ему не осуждать себя.
А ныне Человек так перегружен ношей, что сам же и взвалил. Трудна, извилиста – его дорога. И осужденье каждое есть груз, и для судьи, и для того, кого он судит. И коль хотите,
Нет осуждения в устах моих, но только Осознанье.
Беннун: А как же Судный день?
МИРДАД: Да, каждый день ваш Судный. Любой поступок, каждое дыханье - всё взвешено. И ничего не скрыто, ничто не остаётся неучтённым.
Нет мысли, нет поступка, нет желанья, что не оставят по себе следа в мыслителе и в деятеле. Все они собой являют образ того, кто мыслит, действует, желает. Всё - в чаше Жизни собрано, что - в согласии с Законом Бога. Всё, что ему противится, на чашу Смерти ляжет мёртвым грузом.
Ведь дни твои– несхожи. Какие-то проводишь безмятежно - и, значит, собираешь урожай часов, прожитых праведно.
В другие небосклон души твоей затянут облаками. Те дни - плоды часов, когда наполовину спал ты и силы Смерти отдавал, и в то же время ты был наполовину жив.
Бывает же и так, что попадаешь в бурю, и над тобой гроза бушует, и, точно щепку, в стороны кидает. Удары сверху получаешь ты, и снизу плетью хлещут, и ты лежишь лицом в грязи, и молишь об одном - чтоб никогда на свет ты не родился. Такие дни - плоды часов, что ты провёл в сопротивленьи Богу.
И то же с миром. Грозовые тучи не менее страшны, чем те, что были во времена Потопа. Откройте же глаза, и будет вам дано увидеть.
Когда вы смотрите на облака, гонимые на север южным ветром, вы говорите: скоро будет дождь. Но где же ваше здравое сужденье, чтоб также вам определять путь облаков на небе человека? Да разве вы не видите, как держат вас свои же сети?
Освобожденья день грядё т. Как страшен он ! Опутали и сердце, и душу ЧелоВ ека те сети уж давным-давно. И разорвать их можно лишь вместе с плотью человека, переломав ему хребет. Да люди рвут и раздробляют.
Когда сосуд откроется– так будет, - оттуда выйдет всё, что было в нём. Возможно ли тогда для человека снести безумный стыд, не убежать и посмотреть сему в глаза?
Завидовать живые будут мёртвым, а мёртвые живым проклятья слать. Слова людей застрянут комом в горле, и свет им очи выжжет. Их сердца на волю пустят змей и скорпионов, и люди будут в ужа се кричать: "Откуда – гады эти?" - позабыв, что сами же их в сердце породили и выкормили.