Книга секретов
Шрифт:
По дороге домой Олив заняла место рядом с незнакомым парнем, чтобы Резерфорд точно не мог к ней подсесть. Стоило дверям автобуса с шипением распахнуться на углу Линден-стрит, как она спрыгнула со ступеней и бросилась бежать, стуча ботинками по усыпанному листьями тротуару. Но стук получался не настолько громкий, чтобы не слышать, как Резерфорд кричит ей вслед.
– Олив! – взывал он. – Олив! Стой!
Олив не обернулась. Долю секунды спустя у нее за спиной раздался топот еще одной пары бегущих ног.
– Олив! – заорал Резерфорд. – Я всю неделю пытался
Олив побежала быстрее. Рваные тени высоких деревьев покрывали все вокруг рябью и расчерчивали ее кожу воздушными черными полосами.
– Олив! Во имя нашей дружбы, прошу тебя ОСТАНОВИТЬСЯ!
Теперь-то Олив обернулась. Она встала как вкопанная так резко, а Резерфорд бежал так быстро, что он врезался прямо в нее, и оба свалились в соседские тюльпаны клубком из перепутавшихся ног и рюкзаков.
– Во имя нашей дружбы?! – переспросила Олив, вскакивая на ноги. – Вот уж дружба так дружба, когда один друг скрывает от другого огромную тайну!
– Почему тебя это так бесит? – выдохнул Резерфорд, тщательно отряхивая свою футболку с зеленым драконом, прежде чем выбраться обратно на тротуар.
– Почему ты мне не сказал, что собираешься уезжать? – парировала Олив. – Планировал просто исчезнуть и оставить меня гадать, что с тобой стряслось? Почему это Аннабель должна была мне сказать, что ты от меня что-то скрываешь? Мне что, Аннабель надо верить больше, чем тебе?
– Ты же понимаешь, она именно этого и пыталась добиться своей запиской, – затараторил Резерфорд, нервно покачиваясь туда-сюда в нескольких дюймах от лица Олив. – Она пыталась встать между нами, убедив тебя не доверять мне, чтобы ты больше не давала нам с бабушкой тебе помогать.
– Ну, у нее бы это так легко не вышло, не предоставь ты ей такую замечательный повод! – завопила Олив.
Резерфорд заморгал сквозь мутные очки.
– Ты сама скрывала от меня ужасно важные вещи, – сказал он.
– Я не… – выпалила Олив. – Я имею в виду, откуда ты…
– Привет вам обоим, – вмешался чей-то приятный голос, и мягкая белая рука опустилась Олив на плечо. – Почему бы нам не перенести этот скандал в дом, где соседи не смогут подслушать каждое слово?
Олив подняла глаза на миссис Дьюи, на лице которой застыла натянутая улыбка.
– У меня в кухне как раз остывает свежая порция шоколадного печенья с двойной шоколадной крошкой, – продолжила та, цепко схватив Олив за запястье прежде, чем девочка успела увернуться. – И на сей раз, – уже тише прибавила она, – я настаиваю, чтобы ты зашла ко мне и попробовала.
Нечто в голосе миссис Дьюи подсказало Олив не спорить. Да и слова «двойная шоколадная крошка» не звучали обидно.
Другой рукой мисс Дьюи крепко взяла внука под локоть.
– Пошли, Резерфорд. И помолчи, пока мы не зайдем внутрь.
Резерфорд повиновался команде «пошли»,
– Я сегодня получил «отлично» за контрольную по истории, бабушка, – объявил он, демонстративно не обращая внимания на Олив, пока миссис Дьюи подталкивала их вверх по тротуару. – Только в одном вопросе ошибся. Вернее, один из моих ответов сочли ошибочным, хотя по существу он был верным. Вопрос был: «Как назывался период приблизительно с 500 по 1500 года нашей эры?», и учитель ожидал ответа: «Средние века», но, само собой, жившие тогда люди называли свое время не «Средними веками», а «Шестой эпохой», потому что не знали, что живут посередине чего бы то ни было, так что я и написал, что наиболее подходящим названием для этого временного периода будет «Шестая эпоха» в терминологии Августина. – Резерфорд сделал паузу, чтобы перевести дух.
– Всего одна ошибка – это все равно очень хорошо, – сказала миссис Дьюи, открывая дверь и поторапливая Олив и Резерфорда войти внутрь.
– Но я не ошибся, я…
– А ну, оба, марш на кухню, – велела миссис Дьюи.
Когда Олив впервые посетила дом миссис Дьюи, она слишком боялась саму миссис Дьюи, чтобы хорошенько осмотреться, и у нее осталось туманное впечатление о месте, полном растений. Теперь же Олив смахнула туман с воспоминания и добавила на зеленый фон тысячу живых и ярких деталей.
Первое впечатление, оказалось, не обмануло ее. В доме у миссис Дьюи действительно было полно растений. По правде говоря, он немного смахивал на оклеенную обоями теплицу, в которой кое-где попадалась мягкая мебель с оборками. В прихожей, гостиной и столовой громоздились ряды полок, столов и подставок, и все они были заставлены цветочными горшками. С потолка свисали растения с длинными, извилистыми усиками. На подоконниках тянулись к солнцу другие – с маленькими тугими соцветиями. Даже диванные обивки были с узором из листьев и цветов.
Миссис Дьюи затащила Олив и Резерфорда на кухню, где на окне над раковиной выстроился еще один ряд растений, на сей раз в маленьких белых горшочках, и в воздухе стоял аромат расплавленного шоколада. Сотни чайниц, бутылочек и банок, все полные порошков, семян, приправ и специй, – вроде банок, хранящихся под подвалом Олив, но куда более симпатичные и съедобные – словно вытянулись по стойке «смирно» на столах и полках. На безупречно чистом линолеуме стоял маленький столик, сервированный на троих.
Олив плюхнулась на стул, скрестила руки на груди и мрачно уставилась на скатерть. Резерфорд шлепнулся на стул напротив, сердито покосился на Олив и потом тоже переключился на скатерть. Миссис Дьюи расхаживала туда-сюда, цокая острыми каблучками, разливая молоко и выкладывая на блюдо печенье. Наконец, она уселась между ними, обвела взглядом сердитые лица и с любопытством посмотрела на скатерть, пытаясь понять, что же такого та натворила. Затем миссис Дьюи откинулась на спинку стула и тяжело вздохнула.