Книга вторая. Мечта обретённая

Виксар Аноним

– Думаю, мне пока хватит. От напора Графа такая энергия, как будто это ты танцуешь, а не он. Кто пойдёт со мной наверх отдохнуть?

Вопрос был задан так легко и так спокойно, словно ничего особенного не подразумевал. Если бы не разговор с Виграфом чуть ранее, я мог бы и не догадаться, на что соглашаюсь.

– Маркус, тебе будет интересно посмотреть, как это всё выглядит из окна, - феодал дал последний шанс. Вернее, думал, что последний: прежде чем я открыл рот, Луара нанесла решительный удар, едва не отправив меня в нокаут:

– Музыку можно настроить и оттуда. Так что, при

желании, можем подняться все вместе.

Кое-как мобилизовав остатки самообладания, я натянуто улыбнулся и похлопал Виграфа по спине:

– Заманчивое предложение, но уговор есть уговор. Идите, я сейчас посижу и начну повторять всё, что изучил.

– Жизнь коротка, а наука обширна, - с лёгким непонятно откуда взявшимся акцентом произнёс феодал. Волнение? Но нет, голос звучал весело и беззаботно, лишь глаза внимательно следили, как я сажусь на диванчик. Тоже взяв что-то со стола, Виграф приобнял Луару за талию, кинул на меня последний взгляд: - А полностью это звучит как - жизнь коротка, наука обширна, случай шаток, опыт обманчив, суждение затруднительно.

– Спасибо, будет над чем подумать, - кивнул я.

– Пойдём, моя дорогая?

– Не скучай, Маркус, - попрощалась Луара.
– Если что, знаешь, где нас искать.

– Конечно.

Проводив их взглядом, я поднялся и, выхватив из памяти едва ли не первую попавшуюся мелодию, начал мерить зал шагами.

* * *

Виграф вернулся спустя два десятка композиций, каждая из которых требовала гораздо больше времени на подбор, чем на собственно исполнение. Я в этот момент лежал на единственном диванчике во всю длину, потихоньку примериваясь здесь и устраиваться на ночёвку.

Тихо приблизившись, феодал осведомился:

– Присяду?

Я не посчитал нужным скрывать своё удивление - слишком устал, чтобы тратить на это силы. Приняв сидячее положение, заметил:

– Я думал, ты с ней и останешься.

– Это было бы нечестно по отношению к тебе, - неожиданно ответил Виграф, без тени наигранности. Он сел рядом, закинув по обыкновению ногу на ногу, свободно сложил руки, откинул голову назад.

Было непонятно, как реагировать на его заявление, поэтому я перешёл сразу к интересующим вопросам, крутившимся в голове всё прошедшее в одиночестве время.

– Вот объясни, ты явно должен это понимать. Если в том, что она приглашает кого-то к себе, нет ничего особенного. И нас тут всего трое, при том, что все в курсе её дальнейших планов. Почему нельзя говорить честно и открыто? Обычных танцев не хватает, хочется ещё и словесных?

– Так ведь это для нашего же удобства, - отозвался Виграф, так же безмятежно и нисколько не удивившись. Он похлопал одной рукой по сиденью дивана: - Мягкое сиденье помогает отдыхать твоим ногам. Словесные кружева помогают отдыхать твоим нервам.

– Каким же образом?

– А ты сам представь. Луара говорит, что ты ей нравишься, и предлагает разделить с ней постель. А ты отказываешься и продолжаешь танцевать.

Возникшая

в голове картина отдавала сюрреализмом.

– Это называется метод от обратного, - не дожидаясь ответа, продолжил Виграф.
– Достаточно представить положение дел при тех параметрах, которые ты хотел бы иметь, и вопрос может решиться сам собой.

– Я знаю, как это работает, - кивнул я, - но представлял всё это по-другому. Не прямое признание, а... Какие-то более понятные намёки, наверное. Я же в самом деле мог подняться туда, ничего не понимая до последнего момента!

– А, ты всё-таки знаешь ценность словесных кружев, - одобрительно протянул Виграф тоном коварного персидского визиря с характерным прищуром. Чуть развернулся в мою сторону.
– Просто Луара оплела тебя ими с ног до головы и этого показалось много. Насчёт последнего момента - я тебе подыграл, помня о проблемах с Альмой. А так - всякое может быть: кто-то действительно отказывается перед самым финалом и уходит с криками и обидой, кто-то сдаётся в процессе. Люди разные, и даже те, которые считаются золотом среди песка, могут поступить как-то... некорректно.

Мы замолчали, думая каждый о своём. Потом Виграф уточнил:

– Ты пойдёшь наверх за чем-нибудь?

– Нет, - я покачал головой, - пусть всё останется как есть.

– Ну, всё оставлять не обязательно. В конце концов, там есть отдельный душ.

Взвесив всё ещё раз, я ответил:

– Не сейчас. Я не в таком плохом состоянии после танцев. Если ты не считаешь иначе, конечно.

– Всего лишь счёл нужным дать тебе эту информацию, никаких намёков, - Виграф поднял руки, демонстрируя, что они пусты.
– И, независимо от ответа, далее последовало бы предложение прогуляться до дирижабля. Спать там не слишком комфортно, но всяко лучше, чем здесь на диване, да и поговорить можно.

– Ты не перестаёшь меня удивлять, - высказался я.

– Чем именно?
– живо поинтересовался феодал.

– Хм... наверное, тем, как быстро перестраиваешься. С одной модели поведения на другую, с одних ключевых точек на другие.

– Интересно.
– Уже оказавшись на пару шагов впереди меня по пути к тоннелю, он добавил: - Наверное, я по привычке танцую.

– Вполне возможно.

Баллон дирижабля, как оказалось, имел специальный зеркальный режим. Одинокая высвечиваемая звёздами коляска на площадке перед входом выглядела как необычный памятник на невысоком постаменте, и тем страннее было забираться внутрь.

Под сиденьями обнаружились два дополнительных отсека, судя по содержимому - специально на случай незапланированных остановок. Пледы оказались достаточно тёплыми, чтобы летней ночью скорее вызывать желание откинуть их, чем натянуть, а подушки достаточно объёмными, чтобы скрыть неровность перехода маленького подлокотника в жёсткий металлический борт. Длина диванов чуть-чуть не давала вытянуться в полный рост, но я забрался повыше на подушку и подложил руки под голову. У Виграфа площадь полезной поверхности оказалась ещё меньше за счёт приборной панели, но он поступил наоборот: тоже оперев голову на руки, кинул подушку на противоположную сторону, сглаживая неровности, и выставил ноги по колени за борт.