Книги Великой Альты
Шрифт:
– Как ему это удается? – с восхищением воскликнула Дженна.
– И охота ему? – буркнула Пинта.
Они дошли до края луга к тому времени, как солнце стало прямо над головой. Оглянувшись на Море Колокольчиков, Дженна вздохнула.
– Надо бы подкрепиться, прежде чем идти дальше.
– Хорошо, поищем еду, – поддержала Пинта.
– И объясним моему желудку, что мне покуда еще не перерезали глотку. – Карум слез с коня и пустил его на луг пастись. Пинта и Дженна тем временем заспорили, и Карум услышал,
– А я тебе говорю, его надо бросить.
Карум заставил себя улыбнуться и сказал весело:
– Не надо меня бросать: я знаю короткую дорогу в Ниллский хейм.
– Откуда ты знаешь, что мы идем туда? – спросила Пинта.
– Не будь дурочкой, Пинта. Разве тут поблизости есть другие хеймы? – Дженна повернулась к Каруму, теребя свою косу. – Спасибо. Карум, но мы знаем дорогу. Она у меня в голове. Тебе все равно не позволят войти в хейм. Мужчин туда не пускают.
– Знаю – но мне с вами по пути. Я иду в место, куда пускают только мужчин. Это святилище, куда даже Братья и Калас…
– Лорд Калас, – поправила Дженна, проведя пальцем по горлу. – Помни о своей голове!
– Куда даже лорд Калас не смеет вторгаться силой, – усмехнулся Карум. – Там я буду в безопасности. Вот провожу вас и…
– И воспользуешься нашей охраной! – вставила Пинта.
– «В опасности трое лучше, чем один», – беззлобно ответил Карум. – Так, во всяком случае, говорят у нас.
– У нас тоже, – сказала Дженна. – Странно, правда?
– Значит, я могу идти с вами? – нетерпеливо спросил он.
– Сначала поедим. Только не оставляй лошадь на виду. Если мы не заметили Братьев, это еще не значит, что они потеряли наш след. – Карум кивнул, – Теперь разойдемся в разные стороны, но так, чтобы слышать друг друга, и поищем съестное.
Когда Карум привязал коня к невысокому дубку, девочки уже скрылись в лесу. Он огляделся, нашел широкую оленью тропу и пошел по ней так тихо, как только мог.
Не прошло и часа, как они все снова сошлись около лошади и высыпали свою добычу на разостланный Дженной платок. Пинта набрала несколько дюжин грибов – не больших дождевиков, которые так любила, а темных, имевших ореховый вкус. Дженна нашла орехи, припрятанные белкой, и набрела на заросли папоротника, но не стала его рвать: папоротник надо варить, а дым от костра при ясной погоде сразу выдал бы их. Карум набил карманы ягодами.
– Ягоды! – фыркнула Пинта.
– «Ягоды по весне либо красят, либо в гроб кладут», – пояснила Дженна. – Так говорят у нас в хейме. Съедобные ягоды еще не поспели, а эти все ядовитые. Хотя если вот эту, птичью, – Дженна коснулась черной, твердой, как камень, ягоды, – долго вымачивать в кипятке, получится сильное слабительное. А вот эта, – Дженна указала на большую ярко-красную, – называется у нас «не тронь меня», и она идет на мазь от ожогов.
– Ягоды, – снова
Карум потупился.
– Да тише ты, Пинта. Карум знает куда больше, чем мы с тобой, просто к лесу он непривычен.
– Что же он такое знает?
– К примеру, он знает про воинов, которые душили косами своих врагов, – именно так я и поступлю с тобой, если не замолчишь. – Дженна сложила свою белую косу петлей и бросила на Пинту зловещий взгляд.
– Аластеры! – торжествующе усмехнулся Карум.
– Чего? – резко повернулись к нему Дженна и Пинта.
– Так называлось это племя: аластеры. Я знал, что вспомню рано или поздно.
Дженна присела на корточки и запихнула в рот разом два гриба.
– Ты, главное, свои ягоды не ешь, ученый, – проговорила она с набитым ртом.
Наскоро поев, они уничтожили все следы своего завтрака. Карум отвязал коня.
– Веди-ка его сюда, – сказала Дженна.
Карум повиновался.
– Хочешь проехаться?
– Нет, больше мы на нем ехать не будем. Надо отправить его через луг – вон туда. – Дженна указала на юг. – Он оставит за собой широкий след и уведет наших преследователей в другую сторону.
Карум с тревогой оглянулся через плечо.
– Разве за нами гонятся?
– Если бы гнались, – засмеялась Пинта, – не торчали бы мы с тобой на открытом месте. Ты уж нам поверь.
– Но искать будут непременно – не тебя, так Гончего Пса. Сам знаешь. Я все утро думала, правильно ли мы поступили, взяв с собой коня, – наверное, и вы тоже. Но теперь, если Альта захочет, он поможет нам запутать следы. – И Дженна порывисто перекинула правую косу через плечо.
– Непохоже было, чтобы ты сильно тревожилась, – съязвила Пинта.
– И почему ты раньше не сказала? – помрачнел Карум. – Мне и в голову не пришло…
– Это потому, Карум, что достояние ученых – прошлое, а воины должны думать о будущем. Если мы оставим коня при себе, будущего у нас может не быть вовсе. Так что подумай, лошадник, как прогнать его в ту сторону.
– Тут вы можете положиться на меня, – засмеялся Карум. Он отломил ветку с цветущего куста, оборвал с нее листья. Потом похлопал коня по храпу, пошептал ему что-то на ухо, повернул головой на юг, дважды сильно стегнул прутом по боку и крикнул: – Домой!
Конь взбрыкнул задними ногами, едва не задев Карума, и поскакал через луг, оставляя за собой дорогу, видную даже самому неискушенному следопыту. Он остановился лишь через несколько сот ярдов и начал щипать траву.
– Что это ты шептал ему на ухо? – спросила Дженна.
– Просил прощения за то, что ударю его.
– Не думаю, что он простил тебя, – молвила Пинта, – вон как примерился копытами. Если б он попал, новые школяры от тебя бы уже не родились.
Дженна прыснула со смеху, а Карум нахмурился.