Книжный мотылек. Предубеждение
Шрифт:
— Вилкой? Вилкой?! Амели, ты меня с ума сводишь… — Рауль рассмеялся ещё сильнее.
Висеть на смеющемся мужчине оказалось не так удобно, так что я, несмотря на его протесты, опустила ноги на пол.
— Ладно. Предлагаю компромисс — я принимаю не слишком горячую ванну, насколько помню, это помогает.
— А в чем компромисс?
— В том, что ты идёшь со мной!
Так мы и оказались в ванне с пеной. Пены для ванн у Рауля, конечно, не было, так что я извела половину флакона геля для душа и блаженствовала со всех сторон окружённая его запахом.
— Я не мог их забыть с тех пор, как увидел. — Вкрадчиво прошептал он мне на ухо, и я сдалась. Могут же у мужчины быть маленькие слабости?..
От горячей воды, запаха, ощущения Рауля рядом, его рук, вроде бы просто обнимавших, у меня кружилась голова и хотелось мурлыкать, как разнежившаяся на солнце кошка.
— Так что за история с бабочкой? — Собрав последние силы, спросила я.
— Бабочка… Мне ещё повезло, у Николя — единорог.
— Единорог?! Где?!
Руки Рауля чуть заметно стиснули меня. Не нравится, что я интересуюсь татуировками других мужчин?..
— На плече. — Голос Рауля стал суше и строже. Действительно, не нравится.
— А почему у тебя…? Не на плече?
Я попыталась нащупать разноцветную мерзавку. Не особо получилось, но наградой мне послужил едва слышный стон, когда в процессе поисков я на кое-что наткнулась. Если бы не надо было так выворачивать руку, я бы продолжила свои изыскания, но было совсем неудобно.
— Я проиграл. Это было на мальчишнике Ксавье, в самом конце, когда мы уже мало что соображали. Нелёгкая занесла нас в тату-салон, где таким пьяным дурачкам предлагали сыграть в игру типа рулетки. Там два колеса, одно определяет рисунок, другое — место. Мне выпала бабочка и… В процессе я протрезвел и пожалел, но отступать было поздно, тем более Николя и Ксавье уже обзавелись этим сомнительным украшением.
— Ксав тоже? А у него что? И где?..
— Дельфин. Чуть пониже спины. Самое то, перед свадьбой.
— О. Так вот почему у него была такая великолепная осанка! Интересный способ. Хотелось бы мне посмотреть…
Рауль сжал меня ещё крепче и даже кажется рыкнул на ухо.
— Ты чего? Он же мой брат! Да, я бы посмотрела, сфотографировала, а потом шантажировала его всю оставшуюся жизнь. За все бы ему отомстила!
— Ты такая злопамятная мстительница? Страшно представить, что ждёт меня.
— Тебя я уже простила. Не могу сказать, что не припомню тебе этого больше никогда, но мстить не буду. Наверное.
Рауль тихо рассмеялся.
— Ты смеёшься. Это так удивительно. Мне казалось, что ты вообще не умеешь улыбаться…
— Поводов было не много. Теперь, думаю, будет больше.
— Да? Это почему же?
— Теперь у меня есть ты.
Смутная мысль о чем-то неприятном скользнула в глубине сознания, но руки Рауля, начавшие не просто обнимать меня, не дали ей не единого шанса.
— Что ты делаешь? — Говорить становилось
— Я все ещё тебе должен. Помнишь? Самое время вернуть долг.
— Ты же сказал, что неделя…
— А ты сказала, что все в порядке. К тому же, есть разные способы…
Рауль повернул мою голову, чтобы удобнее было целовать, одна его рука осталась на моей груди, а другая скользнула по животу вниз… Через несколько минут целоваться стало невозможно, потому это я стонала и извивалась под его руками, а Рауль внезапно охрипшим голосом шептал мне на ухо:
— Давай, милая, отпусти себя, давай, я держу тебя…
И я отпустила. Больше всего это было похоже на прорыв плотины, только вместо тонн воды разлился жидкий горячий мёд, который затопил меня всю. Это было так прекрасно, что я даже на какой-то момент потеряла сознание. Во всяком случае, как Рауль вынимал меня из ванны, вытирал и нёс в постель, я не помню.
Очнулась я когда он стаскивал с меня чулки. Пренеприятнейшее чувство. Я с отвращением посмотрела на холодные и мокрые черно-белые комки. Слабости слабостями, но надо и меру знать… Рауль глядел на них чуть ли не с нежностью, и вместо того, чтобы отбросить их подальше, как это сделала бы я, аккуратно пристроил их на тумбочку возле кровати. Ту самую, на которой лежала книга. От такого святотатства — мокрые чулки рядом с книгой! — я негодующе взвизгнула, схватила книгу и прижала ее к себе. И только потом разглядела название.
— «Джейн Эйр»? Ты читаешь «Джейн Эйр»?! — У меня в голове это не укладывалось.
— Да. А что?
— Просто… — А почему собственно нет? Все же это классика мировой литературы.
— Ты указала ее как одну из любимых книг. Я хотел узнать тебя получше и решил прочесть. В школе я ее так и не прочитал.
— Почему?!
— Мы втроем ее принципиально не читали, предпочли неуд. Для нас она была слишком девчачьей.
— А сейчас? — Я затаив дыхание ждала ответа, все-таки речь шла об таких основополагающих в отношения вещах, как любимые книги.
— Она по-прежнему слишком девчачья. — Рауль улыбнулся моему недоумению. — Мальчики любят читать про действия, а не про мысли и разговоры.
— Там много действия… — Я растерялась, для меня нежная прелесть «Джейн Эйр» была очевидной, но я-то была девочкой.
— Много, но… Не такое. К тому же главный герой… На месте Джейн я бы бежал от него без оглядки.
— Почему?! Он так любит ее!
— Любит, но не уважает. Не считается с ее чувствами, манипулирует им, ещё и жену скрывает.
— Я как-то не рассматривала мистер Рочестера с такой точки зрения… Но ты прав, если бы я читала в таком возрасте у меня возникло бы много вопросов и к нему, и к Джейн…
— А сколько тебе было, когда ты прочла этот роман в первый раз?
— Лет в десять, как Джейн в начале повествования. Я даже немного была влюблена в мистера Рочестера. Кстати, мне казалось, что ты на него похож.
— Я?! Чем?
— Такой же мрачный и загадочный. Только красивее, конечно.
— Красивее?