Кнут

Демин Игорь

Стрелки было дернулись к краю стены, добивать, но вернувшийся товарищ махнул рукой. Мол, не надо уже.

— Наглушняк? — Беркут пытался взглянуть в глаза зашедшегося в одышке бойца, видимо, не ожидая от того столь быстрого возвращения.

— Да, — стронг ронял по слову между тяжелыми вдохами, — Мощный… Попался… Еле… Затащил…

— Горошину прими. Когда восстановишься?

— Такого же… Через час… И то, не наглушняк… Если не… Ментата…Минут… Через пятнадцать…

Командир приник к проснувшейся рации, пару раз переключился, связываясь с подразделениями со стены на втором направлении атаки и скомандовал:

— Они уже в поселке, отходим все.

Несмотря

на панику, на позиции в поселке успела отойти большая часть защитников, все, кто не погиб в первые минуты прорыва. Заговорили установленные в окнах и на крышах пулеметы, проснулись КПВТ на бронетранспортерах, наконец отыскавшие для себя цели. Первое время это дало результат, раненые мутанты падали со стен, прижимались, прячась за кромку, но по ставшему безопасным проходу по минному полю к воротам на полной скорости летел военного окраса Урал. Ведомый кормчим, с помощью дара выскочившим из кабины, грузовик впечатался в ворота и взорвался с такой силой, будто весь был начинен взрывчаткой. Пламя взрыва, затмившее на несколько секунд солнце, быстро опало и сквозь щели в покосившихся воротах полезли подбежавшие мутанты, чаще неразвитые, фигурами все еще совсем люди, но управляемые погонщиками. Они игнорировали гарь и жар, переваливались через обломки, бежали прямо на бронетранспортёры.

Пулеметы ударили по ним, уверенно сметая волну за волной, не слыша команды Беркута оставить мелочь в покое, бить верхушке стены, и крупные монстры воспряли, разбежались по сторонам, спрыгивая со стен, прячась за углами зданий, отбегая в необстреливаемые места.

Грач сжал кулаки от отчаяния и увидел, что Беркут отреагировал также — они оба обманулись, рассчитывая, что звериная логика мутантов заставит их спрыгивать тут же, у ворот, бросится в лобовую атаку на бронетранспортеры, подставляя бока под ураганный огонь защитников поселка. Погонщики умело воспользовались паузой, подъехали, наверное, почти к стенам, установили полный контроль над монстрами, сориентировались и послали их в обход, минуя пристрелянные сектора.

Двое снайперов стронгов остались на крыше, прикрывать, а Беркут с сенсом и мечником рванули вниз, к бронетранспортерам, нырнули в люки и машины задним ходом откатились на центральную площадь, открыли огонь по снующим между зданий элитникам, занятым выполнением приказов своих хозяев и не обращающим внимание на удары с флангов. Удалось завалить двоих, пока погонщики не сообразили, откуда ведется огонь, и не отогнали мутантов под прикрытие стен.

Понимая, что машинам теперь жить осталось считанные секунды, стронги, вместе водителями и пулеметчиками, выскочили из бронетранспортёров. Бойцы гарнизона бросились врассыпную, кто куда. Тройка Беркута же отошла к зданию арсенала, куда прибежали и оба стрелка с Грачом.

Заняли оборону, стараясь не показываться из окон, не открывая огонь без команды. Беркуту связывался по рации с оставшимися в живых командирами, отдавая приказы стянуться к центру поселка. Отвечали не все.

Грач подошел к стронгу.

— Какие шансы?

Беркут начал что-то объяснять, на ходу соображая и прикидывая возможные действия, но его слова прервал грохот со стороны ворот. Это не был взрыв, скорее скрежет раздвигаемых неумолимой силой створок, и Грач, вместе со всеми высунувшийся из окна, дрогнувшим голосом спросил:

— Охренеть, это Комендант? — о личном элитнике Седого слышали все, но «в лицо» знали его не многие.

Беркут махнул головой: «Нет», и добавил:

— Это другой, тоже его, но другой.

Цезарь развел покореженные ворота

в несколько таранных ударов, протиснулся в еще слишком узкую для него щель. По воротам уже никто не стрелял, и мутант без помех нырнул за ближайшее здание, на ходу сдирая лапами с морды мотки колючей проволоки. Беркут схватился за рацию, предупредить оборонявшееся в том секторе подразделение, но гулкий удар возвестил о том, что там уже все в курсе. Громадный, едва ли с бронетранспортёр, Цезарь был слишком велик для дверей и оконных проемов, но без труда расширял для себя проходы, вынося рамы вместе с рядами строительных блоков. Здания в Атласе хотя и строились капитально, все же имели, благо, климат позволял, стены слишком тонкие, чтобы сдержать такую атаку.

— Охренеть, — повторил Грач.

Беркут же нахмурился:

— Если он отправил Цезаря…

Из окон арсенала вся картина боя была не видна, как и количество мутантов, наводнивших поселок. Появление же личного мутанта главы клана Погонщиков как ничто другое демонстрировало, насколько стронги переоценивали шансы защитников собрать остатки сил в кулак, и, может быть, даже отбиться.

Сенс не дал командиру закончить, крикнул об опасности. В дверь вломились сразу три плечистых мутанта, из тех, что называют кусачами. Таким еще долго отжираться до действительно опасных монстров, но объединившись в группы, они давали бой даже сплоченным группам бойцов. Первого тут же насадил на клинок мерцальщик, но без указаний от снайпера удар не стал смертельным и только разъярил нападавшего. Пасть кусача сомкнулась на плече успевшего отдернуть голову стронга, и он, воспользовавшись даром, отлетел в сторону, выронил клинок и потянулся здоровой рукой за пистолетом.

Вторым под раздачу попал сенс, потративший силы на то, чтобы вырубить метнувшегося к упавшему мечнику противника чуть больше, чем мог себе позволить. Монстр снес его, упал сверху, вцепился в шею, но сомкнуть челюсти не успел — очнувшийся, наконец, отряд открыл ураганный огонь.

Привлеченный стрельбой и криками, в дверь вслед за кусачами, вломился рубер, а может он же их и гнал впереди себя. Беркут расправился с ним сам, уйдя в замедление времени и расстреляв в застывшую в рыке пасть мутанта все оставшиеся в магазине патроны. После чего пинком отбросил еще не упавшее тело за дверь.

— Уходите, — Грач, успевший пострелять в кусачей и, наконец, всерьез пригодиться в бою, восполнял запас патронов в одной из оружейных комнат, — все кончено.

Берут мельком оглядел своих бойцов. Сражаться с мутантами до последнего вздоха никто не рвался, хотя и страха в их глазах тоже не было.

— Иногда убежать, значит победить, Грач. Ты с нами?

— Куда и зачем? — глава поселка поставил на стол возле окна пулемет, приноровился, прикидывая сектор обстрела, — Набегался по кластерам в свое время. Иногда забываю, сколько я в Стиксе? Пятнадцать лет? Семнадцать? Двадцать? Зачем мне уходить? Я и до сегодняшнего дня не очень понимал, зачем живу и тащу на себе все это. Когда на тебе пять сотен человек, некогда думать.

Командир стронгов недвусмысленно усмехнулся.

— Нет, я не о том, — Грач провел рукой вокруг шеи, изобразив охватившую ее веревку, — Я люблю жизнь со всеми ее прелестями, но во всем должен быть смысл. О чем ты вот думал, когда очнулся после перезагрузки?

Беркут задумался всего на долю секунды:

— О матери.

— А потом?

— О том, чтобы выжить.

— Зачем?

На этот раз стронг размышлял чуть дольше, понимая, что одним инстинктом самосохранения тут не отделаешься.