Княжич, Который Выжил
Шрифт:
Евгений Евгеньевич моргает, замирает на полсекунды. Такие люди просто так не звонят.
— Юрий Юрьевич, перезвоню. Тут важный звонок.
Переключается на другую линию, подносит трубку ближе.
— Да, слушаю вас, Ваше Сиятельство Герасим Герасимович. Чем могу быть полезен?
На том конце звучит немолодой хрипливый голос:
— Здравствуйте, Евгений Евгеньевич, Нам очень понравилось ваше предложение о популяризации наших разработок. И особенно идея продемонстрировать, насколько совершенен российский
В кабинете становится как-то тесно, воздух будто сжимается. Никулин в растерянности. Неужели это княжич Слава что-то провернул уже за его спиной?
— Наше предложение? Хм, вы о «Юном тактике»? — осторожно переспрашивает Евгений Евгеньевич.
— Именно. Думаю, это сотрудничество пойдёт нам обоим на пользу.
Никулин едва успевает сглотнуть от неожиданности, но тут же перехватывает контроль над эмоциями.
— Эм, что же вы предлагаете?
На том конце линии лёгкая пауза, затем безупречно чёткий ответ:
— Мы готовы предоставить «Самодержавец-2».
— «Самодержавец-2»? — повторяет Евгений Евгеньевич, чтобы убедиться, что не ослышался. — Тот самый?
— Если вы о лучшем танке на планете — то да, тот самый.
Стою на полигоне, передо мной вздымается"Самодержавец-2", или просто С-2. Броня нового поколения, гладкий корпус, словно отлитый из единого куска металла, идеальные линии, и гигантская пушка, как у танка будущего. Всё вместе — воплощение силы, точности и непреодолимой мощи.
Чуть в стороне держатся трое членов экипажа — все в форме, выправка образцовая, спины прямые, лица серьёзные. Командир, бородатый майор Смирнов, стоит впереди, осматривает меня прищуром, будто сравнивает ожидания с реальностью.
— Значит, это вы, княжич, будете кататься на нашем образце С-2?
Я подтягиваюсь, спина ровная, голос чёткий:
— Так точно, господин майор!
Смирнов хмыкает, скрещивает руки на груди.
— Но пока не выучите все ТТХ, до единой цифры, к нему не подпущу. Всё должны знать. Всё должны помнить. Мы, конечно, будем рядом, контролировать каждый ваш шаг, но отношение должно быть серьёзное. Это не игрушка.
Киваю без колебаний, встречаю его взгляд спокойно, уверенно.
— Конечно. Хотите, прямо сейчас перечислю технические характеристик?
Правая бровь Смирнова чуть дёргается, он смотрит с неожиданным интересом.
— А вы сможете?
Отвечать бессмысленно. Просто начинаю:
— Длина колпуса — 9,8 метла, масса — 65 тонн, двигатель — мощностью 1500 лошадиных сил. Уплавление — челеу цифловые консоли и джойстики, заплуск — челеу центлальную панель с кнопкой «Пуск» и «Газ». Дале активация вспомогательных систем, включая систему стабилизации, отопление и вентиляцию.
Чётко, без запинок, с расстановкой называю всё — от толщины брони (до 1000
Смирнов слушает. Сначала просто слушает. Потом хмурит брови, но не перебивает.
Когда я заканчиваю, майор медленно качает головой, не столько от несогласия, сколько от… уважения?
— Неплохо. Правда, неплохо подготовились, княжич.
Мама стоит в сторонке, наблюдает с гордостью во взгляде.
— Ирина Дмитриевна, Ваша Светлость, у вас растёт настоящий танкист, — с уважением говорит Смирнов, бросая взгляд на княгиню. Мама гордо улыбается. — Допуск получен, княжич. Сегодня тренируемся управлять, а завтра можно и ролик снимать.
Что ж, дело сделано, теперь осталось пригласить главную гостью программы.
— Мам, я позвоню Матлёне Степановне, — спокойно сообщаю.
Она удивлённо поднимает брови.
— Ты правда хочешь её позвать?
Киваю, твёрдо, без сомнений.
— Канечно. Я ведь её плиглашал. А слово дволянина — закон.
Достаю свой телефон, пальцы быстро находят нужный номер. Жду гудков.
— Матлёна Степановна, доблый день. Завтра заеду за вами, как договаливались. Будем снимать с вами лолик. Вы плиглашены!
На следующий день еду лично. Не абы как — на лимузине, с Семеном за рулем, с полной презентацией. Сам одет как положено: тёмный костюм, белая рубашка, идеально затянутый галстук — сам завязывал, между прочим. Всё-таки не в камуфляже же за княжной ехать.
На воротах охранники переглядываются, увидев ребенка в салоне.
— Княжич Вячеслав Опаснов приехал за княжной Мариной Матрёной Степановной, — ровно поясняет Семён, и ворота медленно распахиваются.
Когда меня проводят в гостиную, служанка, сдержанная и вежливая, склоняет голову:
— Княжна скоро выйдет.
Я сажусь в кресло, оглядываю просторную, богато обставленную гостиную. Здесь всё утопает в дорогих тканях и лакированном дереве, картины в золочёных рамах, в воздухе пахнет мятой и чем-то сладким, почти незнакомым. А Ильины-то неплохо живут.
Тянусь к блюду на столе, беру мятный пряник, откусываю, задумчиво разжёвывая, размышляя, какая будет реакция у княжны, когда она увидит предмет ролика.
Тут дверь распахивается — и в комнату, держа куклу в руках, проходит Катька в домашнем платьице. Заметив меня, девочка замирает на секунду. Глаза резко расширяются, в лице смешиваются недоверие, удивление и возмущение.
— Сава? А ты чево тут?! — выпаливает резко, почти требовательно.
Гляжу на неё спокойно, продолжаю жевать пряник, небрежно отзываюсь: