Князья тьмы. Пенталогия
Шрифт:
«Не спорю, не спорю. По сути дела, я приехал, чтобы вручить вам выигрыш».
«Превосходная новость! Сколько мне причитается?»
«Согласно нашим правилам, первый участник конкурса, установивший личность одного из сфотографированных лиц, получает триста СЕРСов. Я привез вам эту сумму».
«На нас снизошло благословение непорочных дидрамов! Кстати, если бы вы прибыли чуть пораньше, вы застали бы у нас Ховарда собственной персоной — он наконец нас навестил, с тех пор еще и часа не прошло. Ховард приехал на встречу с однокашниками».
Герсен улыбнулся и пожал плечами: «Любопытное совпадение, нечего сказать. Но для меня это ничего не значит, так или иначе.
«У Ховарда дела идут неплохо, хотя он нам не оставил ни гроша и не возвращался домой много долгих лет. Но заходите в дом — пусть моя жена услышит хорошие новости. Честно говоря, я уже начисто позабыл про этот конкурс и даже не подумал спросить Ховарда, почему он приобрел такую известность. Надо полагать, его многие узнали, если его фотография разлетелась по всей Ойкумене».
«Наблюдательных людей с хорошей памятью мало», — заметил Герсен, поднимаясь вслед за Адрианом Хардоа по ступеньками крыльца в маленькую кухню. К ним обернулась стоявшая у плиты женщина, почти такая же высокая, как Адриан. Ее лицо сотней едва уловимых признаков напоминало лицо Ховарда Алана Трисонга, чем привлекло пристальное внимание Герсена. Глаза ее были довольно близко посажены под широким и высоким лбом, длинный прямой нос нависал над бледными губами, подбородок почти отсутствовал. Общее сочетание этих черт придавало ее лицу скрытное и жестокое выражение, без каких-либо признаков чувства юмора.
Тем не менее, на сообщение Адриана о выигрыше она отреагировала вполне нормальным радостным восклицанием: «Рада слышать! Получается, что Ховард волей-неволей так-таки нас вознаградил!»
«Получается, что так. Что ж, не выпить ли нам чаю? Со свежими булочками в придачу? Как вы считаете, господин Лукас?»
«Я был бы очень вам благодарен — сегодня я еще не успел позавтракать».
Адриан жестом пригласил его сесть. Герсен устроился на стуле за кухонным столом, достал из-за пазухи пачку купюр и принялся их отсчитывать. Адриан благоговейно произнес: «Подумать только! Ведь я совершенно случайно взглянул на эту фотографию — и только потому, что мне предложили бесплатно эту инопланетную дребедень, «Актуал» или как его там. А кто выиграл главный приз?»
«Сфотографированные лица — многие из которых раньше не встречались друг с другом — собрались на совещание в курортном ресторане. Первым участником конкурса, правильно назвавшим всех присутствовавших, стал служащий ресторана, расставлявший их именные таблички на столе. Ваш сын, Ховард, тоже правильно назвал всех присутствовавших на банкете, но он опоздал».
Реба Хардоа язвительно усмехнулась: «Узнаю Ховарда! Ему все всегда почти удавалось, но только почти, а этого недостаточно. Жаль... Что за шум? А, это Ледезмус приехал. Ледезмус — старший брат Ховарда, совсем из другого теста. Когда мы перейдем на другой берег Бесконечной Реки, Ледезмус унаследует нашу ферму».
Ледезмус остановился в проеме входной двери, удивленный присутствием инопланетного посетителя. Он был толще отца и шире в плечах, розовощекий, с полуопущенными веками, придававшими его физиономии лукавое выражение. Адриан сказал: «Познакомься, Ледезмус — это господин Генри Лукас с далекой планеты. Он привез нам денежный приз».
Ледезмус присвистнул: «Вот так денечек выдался! Сначала Ховард появился, как из-под земли, а потом еще денежный приз!»
«Совпадение, не более того, — отозвался Герсен. — Тем не менее, жаль, что я не застал Ховарда. Мне поручили написать статью о людях, изображенных на конкурсной фотографии».
Адриан произнес бесстрастно-рассудительным тоном:
«Не слишком распространяйся о Ховарде, — предупредила мужа Реба. — Ты же знаешь — он не такой, как все, в нем есть что-то потустороннее. Таким уж он уродился».
«Он сюда вернется?» — спросил Герсен.
«Нет», — односложно ответил Адриан Хардоа.
«Странно! Ведь он приехал издалека — мог бы провести в родном доме больше пары часов».
Реба попыталась объяснить: «Вы понимаете, Ховард — как бы это выразиться? — ведет себя неблагопристойно. [65] Он не следует Наставлениям, и нас это огорчает. Если бы он отряхнул прах далеких миров с ног своих и вернулся, чтобы обрабатывать землю плечом к плечу с Ледезмусом — тогда бы мы возрадовались».
Ледезмус прибавил с усмешкой, на его лице выглядевшей, как озорная ухмылка: «Он не вернется. Ховард стал еще непристойнее, чем раньше».
65
Эпитету «фордешпант» трудно найти общеупотребительный эквивалент. В Монише и нескольких других кантонах Модервельта так называют человека строптивого, упорствующего в извращенных заблуждениях, презрительно насмехающегося над безжалостной нелицеприятностью нравственных устоев.
Адриан согласился: «Нет, он не вернется. Приехал, посмотрел по сторонам, пожал плечами. «Здесь все по-прежнему. Но с тех пор все изменилось», — больше он ничего не сказал. И вместо того, чтобы поговорить с матерью, сразу пошел рыться в свое хламохранилище».
«Хламохранилище?»
«В дощатый сарайчик посреди поля — раньше там был колодезный насос, но он сломался. Там Ховард всегда от всех прятался и корпел над своими книжками, бумажками и цветными карандашами».
Ледезмус серьезно заметил: «Ховард слишком много читал всякой инопланетной бредятины — от того-то у него башка и поехала. Там он устроил себе стол со стулом, вечно сидел в сарае и жег свет до полуночи, пока его не заставляли идти спать. Верд [66] был наш Ховард, вот что я вам скажу — вылитый верд!»
66
Верд: сверхъестественное существо в человеческом обличье, блуждающее по ночам, а днем спящее под землей. В Монише вердами пугают детей, говоря, что верды прячутся в непроглядных ночных тенях, чтобы набрасываться на припозднившихся непослушных мальчиков и девочек и тащить их в свои берлоги.
«А где он остановился в Монише?»
«Он упомянул, кажется, что ночует у каких-то друзей», — неуверенно ответил Адриан.
Ледезмус презрительно рассмеялся: «Друзья? У Ховарда? Никаких друзей у него нет и никогда не было! Если не считать несчастного Нимпи Клидхо, а Нимпи уже давно на том свете».
«Ну-ну, не преувеличивай, — мягко упрекнула старшего сына Реба. — Ты не знаешь, с кем он успел подружиться».
«Он приехал, главным образом, на встречу с одноклассниками, — сказал Адриан. — И все же — любой другой человек на его месте остался бы ночевать в родном доме. В конце концов, здесь он вырос, на этой земле, она у него в крови и в плоти».