Кобзарь: Стихотворения и поэмы

Шевченко Тарас Григорьевич

_____

ТРИ ЛИРИКА

Шли слепой, хромой, горбатый — Нищие к мирянам, Путь держали в Субботово, Чтоб петь про Богдана.

Первый нищий

Вот-то, сказано, вороны — Нашли себе место. Москали для них как будто Сделали насесты.

Второй нищий

А для кого ж? Человека, Верно, не посадят Числить звезды…

Первый нищий

Ты уж скажешь! Может, и посадят Пана, москаля иль немца; Пан, москаль и немец И там найдут хлебец.

Третий нищий

Что

болтаете пустое? Что там за вороны? Да москали да насесты? Бог нам оборона. Иль еще нестись заставят, — Солдат им рожай-ка! Полонить весь мир царь хочет, Есть такая байка.

Второй нищий

Что ж, быть может! Так на черта ж На горах их ставить? Да высокие такие, Что до туч достанешь, Если взлезешь…

Третий нищий

А для того: Вот потоп настанет, Все паны туда полезут, Да и смотреть станут, Как мужики тонуть пойдут.

Первый нищий

Умные вы люди, А ничего не знаете! Там понаставляли Для того насесты эти, Чтоб воды не крали Люди в речке да чтоб тайно Песку не пахали, Что лежит вот, за Тясмином.

Второй нищий

Потерял ты разум! Раз не знаешь, помолчал бы. Что как под тем вязом Мы, приятели, присядем Отдохнуть немного! В торбу две краюхи хлеба Взял я на дорогу, — Вот и поедим мы кстати, До солнышка, рано… — И уселись. — А кто ж, братцы, Споет про Богдана?

Третий нищий

Я петь буду. И про Яссы, И Желтые Воды, И местечко Берестечко^{175}.

Второй нищий

Славные доходы Нам дадут они сегодня! Там ведь у подвала, Как на торг, сошлися люди, И панства немало. Вот где нам нажива будет! Что же, запоем-ка Пробы ради…

Первый нищий

Ну их, песни! Лучше отдохнем-ка, День велик: мы напоемся, А ты — петь, туда же…

Третий нищий

Это верно. Помолимся, Да и спать заляжем.

_____

Певцы под деревом заснули, Спит солнце, пташечки молчат, А у подвала уж проснулись И раскопать его спешат. Копают день, копают два, На третий едва лишь Докопалися до стенки, Ночку переспали, Караул везде поставив, А исправник просит, Никого чтоб не пускали, В Чигирин доносит По начальству. И начальство, Прибыв, посмотрело И сказало: «Ломай стены! Так вернее дело!» Послушали. Разломали — И перепугались! Всё скелеты там лежали, Словно ухмылялись, Что опять им видно солнце. Вот богатство это: Черепок, корыто, тут же В кандалах скелеты! Если б в форменных, тогда бы Хотя пригодились… Засмеялись… А исправник Чуть-чуть не взбесился, Нечем ему, вишь, разжиться; А уж как трудился! Он и день и ночь старался, — В дураках остался. Уж ему бы только в руки Тот Богдан попался, — В рекруты его забрил бы, Не мани обманом Правительство!! Рвет и мечет. Словно одурманен. Яременка [14] в рыло тычет, Бранью осыпает Весь народ, да и на нищих Моих налетает. «Вы что делаете, плуты!» «Мы, смотрите, пане, Распеваем о Богдане…» «Я вам дам Богдана! Мошенники, дармоеды! И песню сложили Про такого ж мошенника…» «Да

нас так учили…» «Я научу! Эй, всыпать им!» Взяли, разложили Да попарили в царевой, Непрохладной бане. Вот какой дала барыш им Песня о Богдане!! Так подвал Богданов малый Тогда раскопали, А большого подземелья И не доискались.

14

Казака Яременко гумно на том месте, где стояли Богдановы палаты. (Прим. Т. Шевченко.)

[Миргород, 1845]

«Стоит в селе Субботове…»

Перевод Ф. Сологуба

^{176}

* * *

Стоит в селе Субботове На горе высокой Надмогилъник Украины, Широкий, глубокий. Это церковь Богданова; Там-то он молился, Чтоб москаль добром и лихом С казаком делился. Мир душе твой, Богдане! Не так оно сталось: Царских слуг объяла зависть, Всё поразоряли, — Вкруг курганов наших рыщут, Роют, деньги ищут, Погреба твои разрыли, Да тебя ж ругают, Что они трудились даром! Так-то вот, Богдане! И тоскует Украина Сиротой бессильной! Вот тебе и благодарность: Церковь-надмогильник Даже некому поправить! Вот ту Украину, Что в былые дни с тобою Шляхту задавила, — Байстрюки Екатерины^{177} Саранчой покрыли. Так-то ста лося, Зиновий, С Алексеем дружный!^{178} Всё приятелям ты отдал, Им-то что же нужды! Говорят, слышь, что все наше Искони здесь было, Только мы сдавали, чтобы Татарва кормилась Да поляки!.. Так, быть может! Пускай и так будет! Так смеются ж над Украиной И чужие люди! Нет, чужие, вы не смейтесь! Церковь-надмогильник Рухнет, и тогда над нею, И доброй и сильной, Вновь восстанет Украина, Свет правды засветит, И помолятся на воле Невольничьи дети!..

21 октября 1845

Марьинское

Наймичка

Перевод Т. Волгиной

^{179}

ПРОЛОГ

Воскресенье утром рано Поле крылося туманом, И склонилася в тумане, Словно тополь, на кургане Молодица молодая. Что-то к сердцу прижимает, Горько плачет, причитает: «Ой, туман мой, ненастье! Мое горе-злосчастье! Отчего меня не скроешь От беды-напасти? Что меня ты не задавишь И в землю не вдавишь? Отчего мне тяжкой доли, Веку не убавишь? Нет, не дави, туман белый! Укрой только в поле, Чтоб не знал никто, не видел Горькой моей доли!.. Я не одна: есть у меня Отец и мать в хате… Есть у меня… туман белый, Туман милый, братец!.. Есть сыночек некрещеный, Сынок мой родимый! Не я тебя крестить буду На горе, любимый. А чужие крестить будут, Я и не узнаю, Как звать сына… Дитя мое! Богатой была я… Не брани! Молиться стану, Слезами своими Счастья вымолю у неба Для тебя, родимый!» Пошла полем, рыдаючи, В тумане таилась, И сквозь слезы тихонечко Запела уныло, Как вдова в Дунае синем Детей схоронила: «У кургана-могилы Вдова в поле ходила, Там ходила, гуляла, Яду-зелья искала. Яду-зелья не нашла, Двух сыночков родила, Китаечкой повила И на Дунай отнесла: «Тихий-тихий Дунай! Моих деток забавляй. Ты, песочек, их прими, Моих деток накорми! Накорми, успокой И собою укрой!»