Когда догорает закат
Шрифт:
— Иди мой руки, а то я отчаянно хочу есть. Раз уж другие радости жизни мне недоступны… — И он с нескромным намеком подмигнул Джоанне, заставив ее покраснеть до корней волос.
Она поплелась в ванную, недоумевая и браня себя за несопротивление. Но что она могла сделать? Не драться же ей с ним… Но в глубине души понимала, что ей просто хочется, чтобы все было решено за нее. Дедушка всегда требовал, чтобы она сама принимала взвешенные и обдуманные решения, и за последствия отвечала тоже сама, хотя к жизни она относилась с опаской, как к существу коварному и непредсказуемому. И теперь возможность
Вымыв руки, она села за стол и с удовольствием поела. Ей было даже стыдно за свой аппетит, ведь считается, что девушка должна есть немного, но Джоанна все ела и ела и не могла остановиться. Наконец, насытившись, откинулась на спинку стула и перевела дух.
Ник был явно доволен.
— Аппетит у тебя прекрасный. Так что есть надежда, что поправишься ты быстро. Думаю, к свадьбе будешь в полном порядке. Ну а теперь собирайся, и поедем.
Она упрямо осталась сидеть на кухне, не соглашаясь с его узурпаторскими требованиями. Укоризненно покачав головой, Ник отправился в ее комнату и принялся методично кидать в сумки одежду, отнюдь не заботясь о том, чтобы ее не смять. Так он и заявил заглянувшей через некоторое время в комнату Джоанне:
— Помнется — и черт с ней. Купишь новую.
Джоанна, девиз которой всю жизнь был — экономия, экономия и еще раз экономия, не могла понять подобной расточительности. Хотя она и ее брат считались внучкой и внуком богатого промышленника, но свободных денег у них никогда не было. То нужно было создать один трастовый фонд, то другой, то начиналась очередная модернизация завода, то Джулиус ввязывался в очередную аферу. Не выдержав, она оттеснила Ника в сторону и сама принялась аккуратно укладывать вещи.
Пожав плечами, он пошел собираться сам и через полчаса, предупредив владельцев квартиры о своем отъезде, отнес вниз сумки и чемоданы. Когда Джоанна вышла на улицу и он распахнул перед ней переднюю дверцу машины, она тихо ахнула — сиденье было опущено и составляло с задним сиденьем довольно комфортабельное ложе. Она с возмущением посмотрела на Ника, но он нетерпеливо выговорил:
— Ложись давай. Дорога длинная, и тебе лучше поспать.
Джоанна и в самом деле чувствовала сильную слабость, поэтому колебалась недолго. Забравшись внутрь, легла на мягкое ложе. Ник подложил ей под голову свой шерстяной свитер, и теперь ее обволакивал его такой мужской, чуть пахнувший кедром запах. Это было очень приятно, и она, втянув его в себя чуть трепещущими ноздрями, мечтательно закрыла глаза. Укрыв Джоанну пушистым пледом, Ник быстро вывел автомобиль со двора и помчался на юг, изредка кидая в ее сторону внимательные взгляды.
4
Остановившись перед высоким домом в самой фешенебельной части Голден-лейн, Ник вынул из багажника чемоданы и ободряюще улыбнулся откровенно испуганной Джоанне. Помогая ей выбраться из машины, пояснил:
— Здесь мы будем жить. Во всяком случае, до свадьбы. Потом я покажу тебе наш загородный дом. — И прошел вперед, не обращая внимания на оставленную машину.
Джоанна засеменила сзади, с беспокойством оглядываясь на покинутый посередине дороги «мерседес».
— А тебя не оштрафуют
Ник небрежно махнул рукой.
— Не беспокойся. Сейчас придет привратник и отгонит ее в подземный гараж.
Она замолкла. Вот и еще один урок — она и не предполагала, что такое возможно.
Ник прикоснулся рукой к маленькому окошечку в почти незаметной двери, и та незамедлительно открылась. Видя удивление Джоанны, пояснил:
— Здесь стоит фотоэлемент. Сравнив отпечаток моей ладони с тем, что хранится в его памяти, он решает, пропустить меня или нет. Еще ни разу не ошибся. Но это не единственный элемент защиты от несанкционированного доступа. Отпечаток твоей ладони тоже будет заведен в память компьютера, и ты в любой момент сможешь беспрепятственно войти и уйти.
Джоанна вовсе сникла. Столько предосторожностей! Не то что у них в Ливерпуле, где они с Джулиусом зачастую вовсе не закрывали двери, особенно когда боялись потерять ключи. Но там они жили в небольшом рабочем поселке, где все друг друга знали и где криминальных происшествий на ее памяти не было ни разу.
Зайдя внутрь, они очутились в небольшом фойе перед лифтом. Ник провел по щели сбоку кабинки пластиковой картой, и дверцы медленно расползлись по сторонам. Кабинка была шикарной — с обитым натуральной кожей сиденьем и стенами, затянутыми в золотистый штоф.
Они в один момент вознеслись на нужный этаж и вышли в широкий коридор, устланный темно-синим ковром. Едва они ступили на пол, как загорелся свет, и они беспрепятственно прошли до одной-единственной коричневой двери в конце коридора.
Ник вытащил из кармана ключи и открыл замок. Распахнул перед Джоанной дверь и помог ей снять легкую куртку. Войдя в комнату, она остановилась и осмотрелась. Просторная комната завораживала взгляд. Интерьер был выдержан в приглушенных серо-серебристо-синих тонах, создававших спокойную, даже интимную, атмосферу. Мебель была основательной, но, на взгляд Джоанны, слишком уж казенной.
Размеры комнаты поражали, в ней вполне уместился бы весь их с Джулиусом немаленький дом — во всяком случае, первый этаж точно.
Заметив бледность Джоанны, Ник направился к встроенному в стену бару со стеклянной панелью, в дымчатой поверхности которой играли огоньки висевшей в комнате люстры. От прикосновения Ника панель подалась, открыв солидную батарею бутылок.
— Тебе нужно выпить, принять душ и отдохнуть. Или ты голодна и предпочла бы перекусить?
Но Джоанна предпочла изменить предложенный им порядок.
— Нет, лучше я отдохну. И пить ничего не буду. Просто часок посплю.
Он послушно согласился, наливая себе джин с тоником.
— Как хочешь. Твоя спальня в самом конце коридора.
Несколько озадаченная его небрежным отношением, Джоанна прошла в указанную комнату. Там уже стоял ее чемодан, из чего она сделала вывод, что прислуга в доме есть, просто не показывается. Осмотрев комнату, Джоанна нашла, что та довольно уютна, в золотисто-коричневых тонах, удобная и большая, но ужасно, ужасно чужая. Однако выбирать не приходилось, и она, приняв душ, упала в постель, едва откинув в сторону расшитое шелком покрывало.