Когда герои восстают
Шрифт:
Его слова подействовали на меня так, как он и хотел, что меня раздражало, но не настолько, чтобы игнорировать правду в них.
Я планировала уничтожить Денниса О'Мэлли еще до того, как мы покинули страну, у меня уже были идеи и планы. Может, я смогу подхватить эти нити и продолжить плести из них новое будущее.
Я не сомневалась в своих способностях в качестве адвоката. Я даже не сомневалась в своей решимости как жены Данте. Я не брошу его, даже если случится самое худшее, и он окажется в тюрьме на всю жизнь. Мое сердце принадлежало ему и всегда принадлежало, просто ждало в груди, когда он придет и откроет его.
Было
Данте был прав, за любовь стоит бороться, и я невольно боролась за нее всю свою жизнь. Я боролась за своих братьев и сестер в Неаполе, за Дэниела, как бы плохо это ни закончилось, а теперь я могла бороться и за Данте, сколько бы времени ни потребовалось для победы.
— Если ты чувствуешь, что тебе нужно это сделать, — медленно сказала я, наклонив голову, заглядывая в глаза единственного мужчины, которого я когда-либо любила. — Тогда мы сделаем это. Я просто боюсь.
— Все в порядке, — пробормотал он, проводя большим пальцем по моей нижней губе, прежде чем нежно поцеловать ее. — Я рад, что ты достаточно заботишься обо мне, чтобы бояться за меня.
— Я также боюсь за себя, — призналась я, хотя мне было больно вырывать эту правду из своей души. — Я боюсь того, что будет со мной без тебя? Вернусь ли я к тому, кем была раньше? Ведь она не была ни счастливой, ни здоровой.
— Может, и нет, но та версия тебя не умерла, Лена. Ты просто перестала делить себя на две части и позволять одной стороне увядать и умирать. Теперь ты цельная, и имеешь к этому гораздо больше отношения, чем я.
Я насмехалась.
— Этого бы не случилось без тебя.
Его ладони обхватили мою попку и приподняли, взяв меня на руки, чтобы он мог сесть и снова удобно устроить меня у себя на коленях. Только когда я была идеально устроена по его вкусу, наши левые руки были соединены так, что наши обручальные кольца были направлены вверх, он ответил мне.
— Цветы не благодарят солнце за то, что оно светит на них, или дождь за то, что он мокрый. Все, что случилось с тобой из-за того, что ты узнала меня, всегда было в тебе, чтобы отдавать. Я думаю, тебе просто нужно было немного любви, чтобы понять, насколько ты великолепна. И какой великолепной ты будешь и дальше, даже когда меня не станет.
— Вот видишь, — сказала я, слезы стояли у меня в горле, но были изгнаны из глаз. Я не хотела, чтобы оставшееся время, проведенное с Данте, было осквернено слезами. — Ты всегда говоришь правильные вещи. Как тебе это удается?
Его улыбка была лишь намеком на его полные губы, намеком и секретом одновременно. Она была интимной и маленькой, не его обычная ухмылка во весь рот, которой он делился со всеми остальными. Это было только для меня.
— У некоторых людей есть хобби, это искусство, музыка, спорт. А мое хобби это изучение тебя.
Глава 22
Елена
Если бы вы спросили меня раньше, я бы сказала, что буду скучать по своей жизни, если меня вынудят уйти из нее. Мне нравился мой распорядок дня,
Но в этой машине, въезжающей в Нью-Йорк, я обнаружила место, о котором мечтала все свое детство, только что вернувшись с родины, куда я горячо поклялась никогда не возвращаться, что совсем не скучаю по нему.
Ни капельки.
Я тосковала по маме, по ее рукам, пахнущим манной крупой, по мягкому прижиманию ее груди к моей щеке, когда она утешала меня. Я скучала по Козиме, которой никогда не было рядом, и даже по Себастьяну, хотя наша связь все еще была хрупкой.
Я скучала по тому, чего мне всегда не хватало в Жизель. По «что, если бы все было по-другому» и «если бы только я не сделала этого, или того». Я тосковала по Бо, потому что он был моим и только моим в том смысле, который никто другой не мог понять.
Но я не скучала ни по дому-мавзолею, ни по стеклянному осколку небоскреба, в котором располагался мой долгожданный офис. Я даже не скучала по закону, по крайней мере, не так, как я думала. Я всегда хотела быть героем, тем, кто стоит на стороне справедливости, и в каком-то смысле то, что я была с Данте, позволяло мне делать это, только теперь я была бдительной, а не героем, связанным ограничениями закона.
Я держала его за руку на заднем сиденье внедорожника, который вел Фрэнки. Данте разговаривал по телефону, бешено набирая текст на экране, и звук, напоминавший мне об отправке одного письма за другим. Когда он сказал мне, что большую часть своего бизнеса они теперь ведут онлайн, а не лично, я была настроена скептически. Разве электронная почта не может быть отслежена, а телефоны взломаны?
Но он рассмеялся и показал мне три монитора, установленные Фрэнки в самолете. У них так много брандмауэров и запасных планов, перенаправлений и подставных компаний, что самому талантливому хакеру потребовались бы годы, чтобы взломать хотя бы один из их кодов или схем.
Я посмотрела на свое тонкое золотое обручальное кольцо, сверкающее на солнце, и чуть сильнее сжала его руку в своей.
Мы договорились, что навестим Марко в Нью-Йоркской пресвитерианской больнице до того, как Данте позвонит в полицию и сдастся властям. По словам Чена, маленький итальянец очнулся два дня назад и не разговаривал ни с кем, кроме Данте.
— Ты молчишь, — заметил Данте. — Я тебя утомил?
Я слегка улыбнулась, на щеках появился румянец.
После нашего спора мы сели и наметили план действий с Торе и Фрэнки, а затем удалились в спальню.
Если у нас остался всего один день, мы должны использовать его с пользой.
Я потеряла счет тому, сколько раз он заставлял меня кончать. От пальцев, языка, члена, один раз даже когда я сидела верхом на его бедре, а он играл с моими сосками.
Он трахал меня до тех пор, пока в его яйцах не осталось спермы, пока мы оба не насытились настолько, что бескостной массой погрузились глубоко в матрас.