Когда мы встретимся вновь
Шрифт:
Терри сделал шаг вперед. Сюзанна вздрогнула, подняла голову, и на ее грустном фарфоровом личике, как по мановению волшебной палочки, расцвела улыбка бескрайнего счастья, превратившая это хрупкое существо в красавицу.
– Терри! Я уже подумала, что ты не придешь, – прошептала девушка, в огромных синих глазах стояли слезы.
– Прости, мы много репетировали, – пробормотал он дежурное оправдание.
– Не извиняйся, я понимаю. Новый спектакль?
– Да. «Много шума из ничего». Шекспир.
– Шекспир –
– Да.
Терри опустился на диван, рядом с креслом, в котором сидела Сюзанна. После несчастного случая она передвигалась в специально сделанном для нее инвалидном кресле, и каждый раз, видя ее, он ощущал угрызения совести, сожаление и вину. Бесконечную вину.
– Как там мистер Стэнфорд?
– У него все замечательно.
– Правда? Я рада.
– Да.
Разговор не клеился. Впрочем, так было всегда. Сюзанна замолчала и отвела глаза, глядя в разрисованное снежным узором окно, за которым плескалась ночь. Терри молча смотрел на ее тонкий профиль.
«Вот она. Сидит совсем рядом. Красивая… Милая… Нежная… Любящая… Прости меня, Сюзанна. Прости за то, что из-за меня ты осталась без ноги и больше не можешь играть в театре. Прости за то, что когда я смотрю на тебя, то вижу золотые волосы и изумрудные глаза другой. Прости за то, что не люблю тебя».
Терри опустил голову. Тишина и покой этого дома душили его. Он задыхался и вдруг совершенно отчетливо понял, что еще секунда – и он не выдержит чувства вины и безысходности, застывших в обвиняющем молчании этих стен.
«Выйти отсюда… Я хочу уйти отсюда. Любой ценой. Просто уйти».
– Ты, наверное, ненавидишь меня, Терри? – внезапно, не оборачиваясь, спросила Сюзанна.
– Ненавижу?! – недоуменно переспросил он. – О чем это ты?
– О том, что из-за меня ты расстался с Кенди.
– Сюзанна, я не ненавижу тебя. Я сам сделал выбор. И я выбрал тебя, – он резко поднялся. – А теперь прости, но я хотел бы пойти домой. Я очень устал.
– Да, конечно, – пробормотала девушка, удивленно глядя на него.
– До свидания.
Терри быстро направился к двери. На пороге гостиной он обернулся. Сюзанна задумчиво смотрела ему вслед, а за окном ночь улыбалась ЕЕ улыбкой. Он вышел и тихо закрыл за собой дверь.
Миссис Марлоу все еще была в холле. Терри взял свой плащ и направился к двери. Услышав его шаги, она подняла голову и посмотрела на него, в ее глазах удивление смешивалось с беспокойством, которое она безуспешно пыталась скрыть.
– До свидания, миссис Марлоу, – вежливо кивнул Терри, остановившись у двери.
– Ты уже уходишь, Терри? Может, останешься на чай?
– Спасибо, не хочется. Я очень устал. До свидания.
– До свидания.
Он вышел на улицу. Миссис Марлоу подошла к двери, глядя, как он быстро спустился по ступенькам и пошел вниз по улице, и, тяжело вздохнув, закрыла дверь.
Когда она вошла в гостиную,
– Он ушел?
– Да, милая.
Миссис Марлоу подошла к дочери и ласково погладила ее по голове.
– Все в порядке?
– Да, мама. Все хорошо.
– Пора спать, милая.
– Да. Я знаю, – прошептала Сюзанна, по-прежнему глядя куда-то вдаль застывшим взглядом.
«Что же все-таки произошло в госпитале Святого Иакова?» – гадала миссис Марлоу.
Ни ее дочь, ни Терри не говорили о том дне, но это было и не нужно. Сюзанна очень изменилась. Сначала она была очень счастлива, просто сияла. Но дни шли… Ее улыбка померкла, а затем и вовсе исчезла. Терри навещал ее каждый день. Был неизменно добр и вежлив. Иногда брал на прогулки, приносил цветы. Но Сюзанна больше не улыбалась. Все чаще она вот так сидела в гостиной и смотрела в окно.
«Терри… Уже прошло столько месяцев. Он такой милый, заботливый, нежный. Приходит каждый день. Но… Даже если он рядом, он не со мной. Он с ней. И я ничего не могу с этим поделать. Упрекать его? За что? Они расстались. Она в Чикаго, а он здесь. Всегда со мной. Всегда рядом. Вот только я люблю его, а он любит Кенди. Нет! Боже, только не забирай его у меня! Я согласна на все. Только пусть он будет рядом! Прости меня, Терри, но я не могу отдать тебя ей! Ни ей, ни кому-то другому. Я счастлива просто потому, что ты рядом. Я всегда буду любить тебя. Ты придешь завтра, и я снова увижу тебя. Какое же это счастье – просто видеть тебя».
– Сюзанна, давай я отвезу тебя в твою комнату и помогу лечь.
– Спасибо, мама.
Миссис Марлоу осторожно развернула кресло. Она немало пожила на свете и прекрасно понимала, что Терри не любит ее дочь. Он любил ту миниатюрную медсестру.
«Но Сюзанна любит его. Боже, я согласна сделать все, что угодно, только бы она была счастлива! Но… Он приходит к ней каждый день. Нежен… Добр… А она несчастлива. И ни я, ни она не сможем заставить его полюбить ее, насильно мил не будешь, – миссис Марлоу грустно вздохнула. – Жизнь – такая сложная вещь. Будем уповать на Господа нашего. Он все видит и все расставит по своим местам».
В комнате она помогла дочери раздеться и, уложив ее в постель, потушила лампу.
– Спокойной ночи, милая.
– Спокойной ночи, мама.
Миссис Марлоу закрывала дверь, когда до нее донеслось приглушенное бормотание дочери:
– Завтра он снова придет.
Она постояла минуту, а затем грустно вздохнула, закрыла дверь и направилась в свою комнату помолиться Всевышнему, чтобы он дал счастье и покой ее дочери.
Снег кружился в воздухе пушистыми хлопьями, мягко опускаясь на его плечи. Терри смотрел на огромные спящие окна госпиталя Святого Иакова. Он и сам не знал, сколько времени уже стоит здесь, ноги сами привели его к этому месту.