Когда мы встретимся вновь
Шрифт:
– Хорошо. Раз тебя не переубедить, придется поддерживать, – грустно улыбнулся Альберт, сдаваясь.
Они сидели в библиотеке – любимой комнате Альберта в огромном старинном особняке семьи Эндри. Кенди осторожно поставила дорогую чайную чашку из тончайшего фарфора на маленький столик.
– Спасибо, Альберт.
– Я только надеюсь, что твое решение никак не связано с разрывом с одним хорошо нам известным молодым человеком по имени Терруз Грандчестер. Кенди, этим ты не решишь проблемы.
– Альберт, я не пытаюсь сбежать от проблем. Я никогда так не делала. Не буду и сейчас. Мое решение взвешено и обдумано, и никак не связано
Альберт усмехнулся и внимательно посмотрел на нее. Кенди отвела глаза, устремив взгляд в морозную ночь за окном.
– Мне пора.
– Может быть, переночуешь здесь? Ты – Эндри, не забывай. Это и твой дом.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Кенди и устало повела плечами. – Я не чувствую себя здесь дома. К тому же, это страшно не понравится мадам Элрой.
Она подняла пальто и вышла из библиотеки. Тихо прикрыв дверь, она оперлась на нее спиной и на секунду закрыла глаза.
«Нет, это не из-за тебя, Терри. Это не должно быть из-за тебя!»
– Что вы здесь делаете, мисс Кендис Уайт? – раздался знакомый суровый голос. – Вам было ясно дано понять, что здесь вы нежеланная гостья!
Кенди вздохнула и повернулась лицом к надменной леди.
– Я уже ухожу, мадам Элрой. У меня был важный разговор с Альбертом.
– Я бы просила вас больше здесь не появляться. Вы отказались от фамилии Эндри и утратили право пользоваться привилегиями нашей семьи.
– Я помню об этом.
– Она – часть нашей семьи, мадам, – раздался голос позади нее, и в дверях библиотеки появился Альберт. – Значит, она может появляться в этом доме, когда захочет.
– Но Уильям!
– Глава этой семьи – я, мадам, – холодно отрезал тот. – И именно я буду решать, кто является ее членом. Имя этой девушки Кендис Уайт Эндри. Я прошу вас помнить об этом.
– Не нужно, Альберт, – перебила его Кенди. – Имена и фамилии – это просто звуки. Я уже ухожу. Теперь вы меня увидите очень не скоро. Прощайте, мадам.
Кенди открыла дверь и вышла на улицу, вдохнув полной грудью морозный воздух. На душе было легко. Все было решено. Кенди улыбнулась и направилась вдоль улицы. Жизнь продолжалась. А в небе равнодушным серебряным светом сияли звезды.
Зима 1917 год.
Нью-Йорк.
В небе равнодушным серебряным светом сияли звезды. Снег звонко хрустел под ногами, переливаясь разноцветными искрами.
Терри остановился и поднял голову, подставляя лицо пронизывающему зимнему ветру. Он шел домой. Время приближалось к полуночи. С тех пор, как он снова вернулся в театр, он почти не бывал дома.
«Дом… А разве есть у меня дом? – с горечью подумал он, вспомнив свою почти пустую неуютную квартирку на небольшой улочке недалеко от Бродвея. – Дом там, где тебя ждет любящее сердце. Дом там, куда ты летишь, словно на крыльях».
После возвращения он работал, как очумелый. Репетиции, выступления и снова репетиции. Спектакли ставились в рекордные сроки, репертуар разрастался. Выступления проходили с фантастическим успехом. Терруз стал очень известным и популярным актером, критики и театральная богема прочили ему большое будущее. Поначалу Эдвард Стэнфорд, директор труппы, очень этому радовался и гордился, но… Потом он стал замечать и другое. Из глаз Терри ушла жизнь. Его игра была великолепна, но… бездушна. Как у марионетки. Он допоздна репетировал,
Снег хрустел под ногами. Фонари слепили ярким светом, казавшимся еще ярче от окутавшей все вокруг темноты. Была почти полночь, и Терри шел вперед. Он не знал, куда идет и зачем. С того мгновения, как он расстался с Кенди, он вообще не знал, как и зачем живет. Зачем встает утром? Зачем идет в театр? Зачем играет? Теперь его это не интересовало. Его не интересовало больше ничего.
Терри свернул за угол и остановился перед домом с высоким крыльцом. Здесь жила Сюзанна Марлоу. Механически, словно лунатик, он поднялся по ступеням и постучал. За дверью раздались быстрые шаги, и она распахнулась.
– Терри! – расцвела в улыбке миссис Марлоу, увидев его. – Ты сегодня очень поздно. Сюзанна спрашивала о тебе несколько раз. Обычно ты приходишь раньше. Мы волновались.
– Сегодня мы много репетировали, – голос Терри был ровным, равнодушным и усталым.
– Да, конечно. Ты ведь теперь много работаешь. Сюзанна в гостиной. Она отказывается ложиться спать, пока ты не придешь, – миссис Марлоу с легкой грустью посмотрела на стоящего перед ней красивого молодого человека и тихо добавила. – Она очень любит тебя, Терри.
– Я знаю, – Терри отдал ей плащ и направился в гостиную.
Сюзанна сидела у окна, держа на коленях раскрытую книгу. Несколько мгновений он стоял в дверях, молча рассматривая девушку. Приглушенный свет лампы делал ее похожей на маленькую девочку. Этакую прилежную ученицу младших классов. Впечатление усиливало строгое темное платье, несколько смягченное белым кружевным воротничком.
«Девушка, которая спасла мне жизнь, – Терри грустно усмехнулся. – Если это можно назвать жизнью. Ох, Кенди…»
Он закрыл глаза и внезапно отчетливо увидел перед собой изумрудное пламя, в глубине которого поблескивали смешливые бесовские искорки, и золотые кудри с запутавшимся в них, да так и не сумевшим освободиться солнцем.
Терри вздрогнул и тряхнул головой, прогоняя видение. Такое случалось с ним постоянно. Иногда он слышал на улице ее смех и бросался искать ее, но потом понимал, что ему просто послышалось или смеялась другая женщина. Он видел ее всюду и везде. В лицах прохожих, в стеклах витрин, в свете рампы. Во всех женщинах и девушках, которые встречались ему. Ее глаза, ее руки, ее жесты, ее смех. Она преследовала его, словно наваждение. А может быть, это его сердце не отпускало ее, цепляясь за воспоминания, как за последний хрупкий мостик, связывающий их? Он любил ее. Но Кенди больше не было. Кенди ушла. А с ним остались Сюзанна и холодная горечь слов «Я сделал свой выбор».