Когда она искушает

Сэндс Габриэль

Я хмурюсь. — Это все?

— Это все, сынок. Мы еще немного поговорили о слове на улице. Я сказал ему, что его поддержка непоколебима, и тогда он встал, чтобы уйти. Он красиво поблагодарил меня, Джио. — Он дёргает подбородком к полу. "Смотри."

Оглянувшись через плечо, я вижу ящик с винными бутылками. Вероятно, с одного из виноградников Сэла.

— Хочешь открыть? — он спрашивает.

Я лучше выпью отбеливателя. Я встаю и расправляю пиджак. — Я должен идти.

— Уже?

Мне хочется просто уйти оттуда, но что-то заставляет меня снова взглянуть на него. Я вижу его

стареющее тело, толстое и морщинистое. Ему под семьдесят. Скоро он умрет.

Мы встречаемся взглядами, и ему быстро становится неудобно под моим взглядом. Стыд закрадывается в его выражение. Он точно знает, что у меня на уме, когда я смотрю — действительно смотрю — на него. Гнев окутывает мое сердце и сильно сжимает. Когда я заставлю Сэла заплатить за то, что он сделал с моей матерью, наступит очередь Нино.

— До свидания, отец.

Я выхожу наружу и закрываю за собой дверь.

ГЛАВА 19

МАРТИНА

Вчера, после того как Джорджио сказал мне, что не хочет меня видеть до конца дня, я решила, что наш урок отменяется. Я провела несколько часов, прыгая по своей комнате, мое тело гудело от адреналина. Я не могла поверить в то, что сказала ему. Мне казалось, что кто-то другой скользнул внутрь моего тела и начал шевелить моим ртом, выплевывая смелые, совсем не похожие на Мартину заявления.

Но это работало. Я достучалась до него, и его попытки удержаться от того, что он хочет делать, вызывали привыкание. Это наполнило меня злым чувством удовольствия.

Через некоторое время мне надоело ходить по комнате, и я спустилась в оранжерею. Поло был там. Он, казалось, был рад меня видеть, и мы работали вместе несколько часов, в течение которых он расспрашивал о моей жизни на Ибице и делился забавными историями об Аллегре и Томмазо.

Сегодня он гораздо тише. Я едва здороваюсь, когда прихожу, и когда я спрашиваю его, должна ли я закончить проект, над которым работала вчера, он отвечает ворчанием.

Я смотрю на него с любопытством. На его лице хмурое выражение, а плечи опущены. Должно быть, что-то случилось.

Проходит час, прежде чем я слышу его голос. — Посмотри сюда, — зовет Поло, жестом приглашая меня подойти. — Магнолии цветут.

Я подхожу к нему и смотрю на фиолетовые и синие цветы, высыпающиеся из прямоугольного горшка. — Они красивы. Могу я нарезать немного для своей комнаты?

— Конечно. — Он подходит к столу и достает из ящика ножницы, прежде чем передать их мне. — Здесь.

Пока я ищу идеальный стебель, я смотрю на него. — Ты в порядке?

Его хмурый взгляд возвращается. — Ага. Почему ты спрашиваешь?

— Я не знаю. Ты просто выглядишь расстроенным.

Он принюхивается и смотрит в землю. — Нет, это ничего.

Решив не торопиться, я заканчиваю срезать цветы. — На днях ты сказал что-то о посадке большего количества овощей. Хочешь поработать над этим сегодня?

— У меня не будет времени. У меня есть поручение. — Он подходит к раковине, чтобы вымыть руки.

— Ох, ладно. Думаю, я просто подожду, пока не придет время для урока Джорджио.

— Он ушел. Разве он не сказал тебе?

Я выгибаю бровь. — Куда?

— Неаполь.

— Зачем?

Выражение

лица Поло становится жестче. — Он сказал, что едет к отцу, но кто знает, правду ли он говорит. Выбить что-нибудь из него — все равно, что вырвать зубы.

То, как он это говорит, его слова короткие и резкие, дает понять, что между ним и Джорджио что-то произошло. Они поссорились?

— Ты знаешь, когда он вернется?

— Он сказал сегодня днем, но до Неаполя далеко ехать. — Поло вытирает руки полотенцем и кивает на срезанные цветы. — Ты должна положить их в воду. Мне нужно попасть в питомник растений, пока оно не закрылось.

Я беру букет. — Где это?

— Рядом с ближайшим городом, и под городом я подразумеваю перекресток. Это в пятнадцати минутах езды или около того.

— Могу ли я пойти? — спрашиваю я, наполовину ожидая, что он скажет «нет». Джорджио не хочет, чтобы я покидала территорию, но это так близко, что это едва ли считается. Кроме того, мне больше нечего делать, и меня раздражает, что он ушел, не предупредив меня. Мы вчера прогуляли урок, а сегодня снова прогуляем? Он мог бы что-то сказать. Он знает, насколько важными для меня стали занятия.

Поло бросает полотенце на стол. — Я не должен… — он поджимает губы. На мгновение он выглядит так, будто борется с чем-то, но затем выдыхает и говорит: — К черту все. Мы не пойдем далеко. Иди брось свои цветы, и я тебя отвезу.

Мои глаза расширяются. Да, черт возьми! — Хорошо, отлично.

Через несколько минут я встречаю Поло во дворе, и мы садимся в его грузовик. На задворках моего разума покалывает мысль, что Джорджио, возможно, не обрадуется, если узнает об этом, но, учитывая, как близко мы подходим, мы вернемся раньше, чем он вернется.

— Знаешь, я искал тебя, — говорит Поло, пятясь к воротам. — Твой брат — большая шишка на Ибице.

Я выковыриваю грязь из-под ногтей. — У него несколько предприятий на острове.

— Несколько. — Поло хихикает себе под нос. — По данным Forbes, его состояние оценивается примерно в полмиллиарда.

Жар ползет по моим щекам. — Мой брат хорошо себя зарекомендовал.

— Откуда он и Джорджио знают друг друга?

Угу, что мне на это сказать? Я до сих пор не знаю, знает ли Поло о причастности Джорджио к Казалези, и уж точно я не собираюсь поднимать эту тему.

— Я не уверена, — пренебрежительно говорю я. — Наверное, из-за их работы.

— Да, их работа. — Он качает головой, поворачивая. — Твой брат не просто бизнесмен, Мартина, не так ли?

Задняя часть моего затылка покалывает. — Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что делает Джорджио. — Его голос становится жестче. — Он занимается вопросами безопасности Казалези. Твой брат тоже должен быть частью клана. Поэтому ты здесь, правда?

Я встречаю его испытующий взгляд в зеркале и думаю, что мне сказать. Так что он кое-что знает, но явно Джорджио не доверяет ему настолько, чтобы сказать ему, почему я здесь. Или, может быть, Джорджио просто не думает, что это важная информация. Я превращаю свое выражение лица в нейтральную маску. — Джорджио уже сказал тебе.