Когда она искушает
Шрифт:
Скорее всего, и то, и другое.
Я сажусь на пол рядом с Софией и глажу ее щетинистую шерсть, пока она дремлет. Эта собака — настоящий герой.
Мое горло сжимается. Может быть, ее хозяин и ушел, но я собираюсь хорошо позаботиться о ней, пока она здесь. Томмазо гордился бы ею за то, что она меня прикрывает.
Я принюхиваюсь и прижимаю ладнони к глазам.
Еще одна жестокая случайность судьбы.
В ванной я умываюсь, чищу зубы и надеваю пижаму, но знаю, что не смогу заснуть. Когда в доме все стихнет, я выберусь наружу и поговорю с Джорджио,
Может быть, когда мы останемся вдвоем, все вернется на круги своя. Он должен извиниться за то, как вел себя раньше, но после всего, что произошло, я просто жажду снова оказаться в его объятиях. Мне хочется тепла его тела, комфорта его запаха, а больше всего — покоя, который я чувствую, когда нахожусь рядом с ним.
Пока я жду, я достаю свой телефон и вызываю Имоджен. На меня смотрит мое последнее сообщение ей. Оно было написано в ночь моего дня рождения, когда я думала только о том, как сильно хочу, чтобы Джорджио поцеловал меня. После того как он это сделал, все стало по-другому. Тогда мне было с кем поговорить, но теперь я снова одна.
Им, я скучаю по тебе. Надеюсь, ты хорошо проводишь время, где бы ты ни была. Ты видишь, какой бардак творится здесь, на Земле? Это некрасиво.
Я переспала с Джорджио. На самом деле, я сделала гораздо больше… Возможно, я влюбилась в него, но я не могу быть уверена, потому что я никогда не чувствовала этого раньше. Однажды ты в кого-то влюбилась. Антонио, из математического класса. Я помню, как блестели твои глаза, и ты не переставала улыбаться, когда рассказывала мне о нем. Интересно, буду ли я так же выглядеть, если у меня появится возможность рассказать тебе о Джорджио?
Я отправляю сообщение и начинаю печатать следующее.
Любовь или нет, но я боюсь, что он не чувствует того же самого. Он не хочет, чтобы Дамиано знал о нас, поэтому ведет себя так, будто меня не существует, хотя сейчас он нужен мне как никогда. Я злюсь и в то же время скучаю по нему больше всего на свете. Как это странно. До встречи с ним я никогда не испытывала таких одновременных крайностей.
Я знаю, что не смогу заставить его полюбить меня, если он этого не сделает, но я хочу, чтобы он хотя бы понял, как ужасно я себя чувствую из-за него. Ты, наверное, скажешь, что я сошла с ума, что гонюсь за парнем, который не хочет меня всем сердцем, но я просто не могу оставить это так. Мне нужно поговорить с ним.
Я перечитала все сообщения, затем положила телефон обратно на тумбочку и стала ждать.
Это… не то же самое.
Обычное чувство облегчения, которое я привыкла связывать с отправкой этих сообщений, не приходит. Тревога кипит под кожей, настойчивая и неуютная.
Найди его.
Рыча от досады, я отбрасываю одеяло и поднимаюсь с кровати.
По ту сторону двери, ведущей в мою комнату, дом кажется тихим. Я прижимаю ухо к его гладкой поверхности, чтобы убедиться в этом. Ничего не услышав, я выскальзываю на улицу.
Свет не горит, кроме маленького светильника
Подошвы моих ног мягко давят на пол, когда я пробираюсь к спальне, на которую указала Валентина. Когда я дохожу до спальни, из-за двери доносится быстрый щелкающий звук.
Джорджио работает на своем ноутбуке.
Гнев сужает мой взгляд. Я провожу вечер, думая о нем, а он работает?
Не удосужившись постучать, я вхожу внутрь и устремляю свой взгляд на самого мужчину.
Джорджио сидит за столом, рядом с ноутбуком стоит бокал с ликером. Он поднимает глаза, и когда понимает, что это я, его лазурные глаза темнеют до полуночной синевы. В них мелькает усталость, как будто он знал, что я могу появиться, но надеялся, что этого не произойдет.
Очень жаль.
Я закрываю за собой дверь и изо всех сил стараюсь заглушить боль, нарастающую в груди. — Нам нужно поговорить.
ГЛАВА 33
МАРТИНА
Его взгляд скользит по моему телу. Закрыв ноутбук, он еще глубже опускается в кресло и делает большой глоток из стакана.
— Не надо было приходить, — говорит он с хрипотцой в голосе.
— Ты долбаный мудак.
Он даже не пытается защищаться. Он просто смотрит на меня с чужим выражением, его губы сжались в линию, а глаза потускнели.
— Что это было, Джорджио? — спрашиваю я, с каждой секундой все больше и больше раздражаясь его молчанием. — Мне показалось, что ты беспокоился обо мне по телефону, но, очевидно, я была в замешательстве, ведь я в бегах и все такое. Теперь я вижу, что тебе на это наплевать.
Его ноздри раздуваются от выдоха. — Ты сейчас злишься, но не смей ни на секунду предполагать, что ты мне безразлична. Первый настоящий вздох после твоего звонка я сделал после того, как увидел, что ты сидишь в гостиной, живая и невредимая.
— Хм. Значит, ты сам решил причинить мне боль, не так ли? Ты посмотрел на меня и подумал: — Она это выдержит?
Он делает еще один глоток своего напитка. Еще один глубокий вдох.
— Другого варианта не было. В идеальном мире мы могли бы попрощаться наедине, но это не тот мир, в котором мы живем. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Поцеловать тебя на глазах у твоего брата? Взять тебя на руки? Ты знаешь, что я не могу этого сделать, Мартина. У меня не было другого выбора.
Я возмущенно качаю головой. — Почему ты так боишься, что мой брат узнает о нас? Я знаю, что когда он просил тебя взять меня, он, наверное, не предполагал, что мы будем спать друг с другом, но что с того? Жизнь идет. Всякое случается. Ты меня ни к чему не принуждал. Я хотела быть с тобой.
Он смеется. — Он не так это воспримет.
Я сжимаю кулаки. — Ты полагаешь, что мой брат считает, что я не могу принимать собственные решения.
Его глаза сужаются от разочарования. — Тебе девятнадцать лет, Мартина. Мне тридцать три, и…