Когда она искушает
Шрифт:
— Все еще помолвлена, — говорит Валентина. — Думаю, нас ждет много свадеб после того, как все это закончится.
Я нарезаю свой стейк. Знает ли Валентина об их плане позволить Джорджио убить Сэла? Дамиано, думаю, рассказал бы ей. Интересно, как сильно Джорджио пришлось поспорить, чтобы убедить моего брата позволить ему это сделать.
При этой мысли во мне вспыхивает гнев.
Вот на что он меня променял.
Мой сузившийся взгляд падает на самого мужчину, и я замечаю, что он не ест. Его
О чем он думает? Фантазирует о том моменте, когда он убьет Сэла?
Дамиано и Рас продолжают обсуждать свои планы, но мне уже неинтересно слушать. Я доедаю, допиваю вино и выхожу из-за стола, чтобы пойти проверить Софию.
Через несколько минут я нахожу ее лежащей у двери, ведущей во внутренний двор. Она с тоской смотрит в стекло.
— Хочешь пойти туда? — спрашиваю я.
Она оживляется, когда я берусь за ручку двери, и выбегает наружу, как только я ее открываю.
Я сажусь на тот же стул, что и раньше, когда Джорджио нашел меня здесь перед обедом, и смотрю, как София обнюхивает кусты. Она прихрамывает, но к ней вернулась энергия.
Мои мысли обращены к предстоящей помолвке. Каким бы ни был мой муж, я с ним справлюсь. За ужином Дамиано был прав. Время, проведенное с Джорджио, изменило меня.
Я впервые влюбилась.
Впервые мне разбил сердце мужчина.
Я еще не придумала, как склеить его обратно, но я это сделаю.
Достав телефон, я нажимаю на имя Имоджен и пишу последнее сообщение.
Скоро я выйду замуж, моя подруга. Мой жених — человек, которого я никогда раньше не встречала. Ты будешь в ужасе. Ты всегда была романтиком. Но для такой, как я, думаю, это к лучшему. Оказалось, что тот мужчина, с которым я что-то почувствовала, мне не нужен, и что-то мне подсказывает, что я никогда не найду другого такого же. Так какая разница, кто мой муж?
Я нажимаю кнопку "Отправить".
Сообщение становится зеленым. Через секунду появляется красный значок, говорящий о том, что сообщение не доставлено.
Номер отключен.
Я вешаю голову. Это было лишь вопросом времени, но красный значок — это уже слишком. Слеза скатывается по щеке в тот момент, когда за моей спиной со скрипом открывается дверь террасы.
Звук испугал меня. На улице уже темно. Должно быть, я здесь уже давно. Я оборачиваюсь, ожидая увидеть Валентину, но вместо него — он.
Он закрывает за собой дверь, засовывает руки в карманы брюк и делает неторопливый шаг вперед. Его взгляд падает на мою щеку. — Ты плачешь.
Я вытираю слезы тыльной стороной ладони. — Поверь, ты здесь ни при чем.
Он смотрит вниз, тени пляшут по его лицу. — Ты читал досье этого парня?
—
— И что?
Я наклоняю подбородок вверх. — Мне понравилось то, что я увидела. В конце концов, я согласилась выйти за него замуж.
Он скрежещет челюстью, а затем медленно поднимает взгляд, чтобы встретиться с моим. — Лгунья.
— Ты не имеешь права употреблять это слово по отношению к кому-либо, кроме себя.
Из его горла вырывается нечто похожее на рычание. — Ты не выйдешь за него замуж.
— Разговор окончен.
Я пытаюсь пройти мимо него, но его рука вырывается. Он обхватывает меня за талию и прижимает к своей груди.
— Нет, блядь, не закончен, Мартина, — говорит он, прижимаясь ртом к моему уху.
Я изо всех сил пытаюсь оттолкнуть его. — В чем проблема? Ты выбросил меня, как мусор, а теперь… Что это? Ты ревнуешь, что я собираюсь отдать себя Маттео? А что ты ожидал от меня, что я стану монахиней?
Он надвигается на меня. — Еще раз произнесешь его имя, и я клянусь, что в следующий раз ты произнесешь подобное на его похоронах.
В моем животе появляется предательская бабочка, и я отступаю назад.
— Смирись, Джорджио. Ты сам это сказал. Между нами все кончено. — Я оглядываюсь на него через плечо. — Тебе лучше уйти. Дем может выйти, а я знаю, как ты его боишься. Если он увидит нас здесь одних, он может неправильно понять.
Я прижимаюсь спиной к стене, и он, не теряя ни секунды, закрывает меня своими руками. Его грудь вздымается. — Он никогда не будет тебе подходить.
— Ты тоже не подходил, но нам было весело вместе, не так ли? Это все, что тебе от меня было нужно.
Он наклоняет голову, как будто не может поверить в то, что я говорю.
— Весело? То, что у нас было, было безумием, — шепчет он, его глаза дикие.
По моему позвоночнику пробегает электрический ток. — Если это было безумие, то, полагаю, мы оба наконец-то обрели рассудок.
— Не я.
Что-то смягчается в моей груди, что-то, чего я отчаянно хочу, чтобы оно оставалось твердым, как камень. — Ты сказал мне, что я тебе не нужна.
— Я этого не говорил. Я сказал, что между нами все кончено, но я ошибался. Я совершил ошибку. Ты не та, кого я могу бросить.
Не слушай его. Не…
Но тут его губы прижимаются к моему горлу, и моя мантра исчезает. Он лижет дорожку от ключицы к уху, и я заставляю стон, грозящий вырваться наружу, вернуться в горло.
— Прекрати, — вздыхаю я.
— Нет.
Мои пальцы крепко сжимают его рубашку. — Мы закончили.
— Никогда.
Он переходит на другую сторону моей шеи, повторяя то же самое движение своим горячим языком. Это вызывает шквал импульсов в моей глубине.