Когда она расцветает
Шрифт:
Может быть, как только я позабочусь о Сэл, она сможет поступить в колледж в следующем году. Это подбодрило бы ее.
Я отхожу от ее двери и иду на третий этаж. Моя спальня находится дальше по коридору от того места, где я поселил Валентину. Подойдя ближе к ее комнате, я говорю себе идти дальше, но слышу тихий звук и останавливаюсь.
Я прижимаюсь ухом к дереву. Всхлипывание. Она плачет.
Черт. Теперь у меня под крышей не одна, а две несчастные женщины. Отстраняясь, я зажимаю переносицу.
Может
Я возвращаюсь на кухню и беру аптечку. Я перевяжу ее, а потом выкину из головы, как и обещал.
Когда я вхожу, она свернулась калачиком на кровати, ее длинные черные волосы рассыпались по подушке. Она пытается сесть, когда слышит, как я вхожу, и подтягивает колени к груди. — Почему ты здесь?
Ее нос красный и опухший. Ее глаза блестят и мокрые. В груди появляется боль.
— Я хочу взглянуть на тебя, — говорю я. Я сажусь на край кровати и тянусь к ней, но она отползает от меня. Это заставляет меня хотеть пробить чертову стену. То, что она боится моих прикосновений, стоит на одном уровне с худшими вещами, которые когда-либо случались со мной.
Я показываю ей аптечку. — Позволь мне увидеть твои запястья. Я перевяжу их и уйду.
Она подозрительно изучает коробку, нахмурив брови. Я жду. Наконец, она слегка кивает и протягивает руки.
Злые розовые отметины ужасно смотрятся на ее тонких запястьях. Я достаю антисептическую салфетку и аккуратно промокаю места, где повреждена ее кожа. Их немного, но она шипит при каждом прикосновении. Я прикусываю внутреннюю часть щеки так сильно, что чувствую кровь.
Она позволяет мне перевязывать ее неглубокие раны в тишине, оставляя меня размышлять о своих действиях. Рас прав. У меня нет сил снова допрашивать ее таким образом.
Почему она не хочет возвращаться домой?
Там что-то есть. Кусочек, которого мне не хватает. Секрет, который ей еще предстоит рассказать.
Я заканчиваю завязывать ей бинты и встречаюсь с ее усталым взглядом.
— Все сделано.
Она отводит руки назад, ложится и отворачивается от меня.
— Они чувствуют себя лучше…
— Ты сказал, что уйдешь.
Холодная свирепость ее слов пронзает меня, как острое лезвие. Я заслужил это, не так ли?
Я заправил свою кровать, и теперь я должен лежать в ней.
ГЛАВА 22
ВАЛЕНТИНА
На следующее утро я, не теряя времени, ищу выход из моей новой комнаты. Я не могу сидеть здесь, пока Дамиано решает, что со мной делать. Его горячий и холодный поступок должен быть чем-то вроде игры. Почему еще он обращался со мной как с мусором за ужином, а через несколько часов играл в доктора?
Начну с окна. Когда мой тщательный осмотр не обнаруживает никаких особых проводов, я делаю вывод, что Дамиано солгал мне о том, что его тревожит, и пытаюсь открыть его. Он не пищит, но ручка не двигается, как бы сильно я ее ни дергала. Когда я исчерпала всю силу своих рук,
Есть телевизор с плоским экраном, но нет пульта, и я не могу найти кнопки на самом экране, чтобы включить его. Я ненадолго подумываю оторвать его от стены и бросить в окно, но это ничего не сделает со стальными прутьями снаружи. Почему он не оставил мне пульт? Может быть, он надеется замучить меня скукой.
Минуты текут медленно. По крайней мере, я предполагаю, что это минуты. Нет часов. Комната стильно оформлена, но здесь буквально ничего нет. Ни одежды, ни книг, ни даже ручки.
Я делаю свои дела в ванной. По крайней мере, есть тонна туалетной бумаги. Я захожу в душ и остаюсь там надолго, пытаясь не поддаться отчаянию, которое кипит на краю моего сознания.
Моя вчерашняя одежда грязная. Я вспотела, что должно быть эквивалентно нескольким ведрам, поэтому я действительно не хочу надевать их обратно. Я мою их доступным куском мыла и вешаю на вешалку для полотенец. Если повезет, я смогу надеть их сегодня позже, а пока я оборачиваю полотенце вокруг себя и возвращаюсь в комнату.
Я провожу много времени, перебирая в уме несколько стратегий побега, но ни одна из них не имеет большого смысла. Если бы у меня был нож или даже ложка, может быть, я бы начала откалывать оконную раму. Сколько времени это займет? Достаточно долго, чтобы Дамиано все-таки решил отправить меня обратно к отцу. Он сказал, что не будет, но я не настолько наивна, чтобы поверить ему. Хотела бы я предложить ему что-то ценное, что-то, что я могла бы обменять на свою свободу, но у него больше евро, чем у меня есть клетки в моем теле, и, несмотря на то что я дочь дона, у меня нет никакой ценной информации для Дамиано. Я уже отдала ему все, что у меня было.
Я слишком рано разыграла свои карты.
В конце концов, у меня начинает болеть голова от всех моих бесплодных интриг, поэтому я прыгаю на изголовье кровати и смотрю в окно. Вблизи блестит море. Даже с таким взглядом, составляющим мне компанию, невероятно быстро подкрадывается скука. Мои веки опускаются все ниже и ниже. Похоже, сон скоро станет моим любимым занятием.
Через некоторое время меня разбудили три стука в дверь. Я скатываюсь с кровати, сжимая полотенце, и подкрадываюсь к двери. — Да?
— Это Мартина. Я принесла тебе завтрак.
Она собирается открыть дверь? Ей необходимо открыть. Другого способа получить еду внутри нет. Может быть, я смогу воспользоваться этим и сбежать. Я прижимаюсь спиной к стене и принимаю готовую стойку, перенося вес на подушечки стоп.
— Я не уверена, что тебе нравится, и Дем сказал мне, что я не могу принести тебе столовые приборы, поэтому я взяла круассан, сыр, немного фруктов, вареные яйца и кофе.
Звучит как полноценный континентальный завтрак. Моя позиция смягчается. Мартина пытается заботиться обо мне. Что, если я смогу заставить ее помочь мне? И вообще, как далеко я зайду в одном полотенце?