Когда погиб Милован. Часть 2
Шрифт:
Густав вздохнул.
— Значит, Бедуина ликвидировал кто-то другой. Но почему с ним оказался контрабандист?
— Совершенно случайно. Убрали свидетеля. Марек часто встречался с этим человеком.
— Есть еще один очень интересный момент, — продолжал Нейс — В палате, куда поселили Сикорского, мы обнаружили его личные вещи. Из этого следует, что Джон Хатт пробыл в комнате не более десяти минут. Он переоделся, сменил грим и вышел. Больше не возвращался. Напрашивается вывод, что в Лозанну Джон Хатт прибыл точно в назначенное время по сигналу или по телефонному звонку и у него была
— Надеюсь, Густав, вы все же когда-то разберетесь, как произошло убийство Марека.
— Начальство требует, чтобы выяснили все сейчас. Потому я и приехал сюда.
— Есть след?
— В Швейцарию в тот день, когда в Лозанне появился Джон Хатт, приезжал француз по фамилии Ганидек.
Эльза насторожилась.
— Какая связь между ним и Бедуином?
— Никакой, но выехал Ганидек из Швейцарии на следующий день после того, как в Лозанне был убит Марек и контрабандист.
— Ты предполагаешь, что это не случайное совпадение?
— Да, в карточке таможенного осмотра перечень личных вещей Ганидека точь-в-точь сходится с перечнем пещей, оставленных в номере Сикорским.
— Это уже что-то… — многозначительно произнесла Эльза.
— …Кроме того, в Швейцарии Ганидек должен был провести около недели, а уехал на следующий день.
— Знаешь, Густав, думаю, надо немедленно арестовать Ганидека.
Ваден, молча слушавший разговор Миллер и Нейса, поднялся со стула:
— Густав, мне известен адрес Ганидека. Через час он будет в полевой жандармерии.
— Не торопись, Курт. За Ганидеком на некоторое время надо установить наблюдение. Есть подозрение, что Ганидек и резидент группы английских шпионов, которых мы взяли не так давно во Франции, — один и тот же человек.
Миллер опять настойчиво повторила:
— Ганидека надо немедленно брать. Оставлять его на свободе — слишком большой риск с твоей стороны, Густав.
— В нашей профессии без риска нельзя.
— И все-таки, если Ганидек тот человек, за которого ты его принимаешь, необходимо брать его сейчас же, не теряя ни минуты.
Но у Нейса, очевидно, были свои соображения на этот счет.
— Долго мы не собираемся следить за ним. Недельку, не больше. Может быть, удастся выйти еще на кого-нибудь, — твердо решил он.
— Мне ясно, Густав, что ты задумал, но ты никогда не был разведчиком и не знаешь, как чувствует себя резидент, если взят хотя бы один человек из его группы, а у Ганидека провалена вся агентура. Сейчас он, как затравленный волк. Один неосторожный шаг — и ты больше не увидишь его. Ганидек может заметить слежку, и ты опять останешься с носом, как в Швейцарии.
— Я уверен в удаче.
— Что ж, поступай, как знаешь, — Эльза, казалось, с сожалением посмотрела на кузена. — Давайте кушать, обед стынет, мы с вами так увлеклись, что не заметили, когда принесли еду. Приятного аппетита.
Ваден разлил в рюмки вино. Эльза подняла бокал и сказала:
— Господа, предлагаю выпить за нашего фюрера. Все молча выпили вино и стали закусывать.
— Густав, когда ты намерен начать слежку за Ганидеком, если не секрет? — спросила Эльза.
— От тебя, кузина, у меня секретов нет. Два
Миллер опустила глаза.
Больше часа сидели они в казино, разговаривая о положении на фронтах, о том, что ожидает Германию в будущем. Тема эта интересовала Эльзу, тем более что она слушала мнение сотрудника СД и старшего офицера полевой жандармерии.
Они сидели бы еще долго, но в казино появился человек в гражданской одежде и торопливо направился к их столу. Подойдя к Нейсу, он наклонился к нему и стал тихо говорить что-то. Густав не понял, о чем идет речь.
— Говорите так, чтобы слышали все, — приказал он. — От этих офицеров нам скрывать нечего.
— Убит первый номер.
— Что? — приподнялся со стула Нейс.
— Убит первый номер, господин штурмбанфюрер.
— Рассказывай, что произошло.
— Первый номер приказал мне дублировать его. Как только из дома с небольшим чемоданом в руке вышел капитан Ганидек, первый двинулся за ним. Я шел в тридцати метрах позади, по противоположной стороне улицы. Ганидек остановился у галантерейного магазина, несколько минут рассматривал предметы, выставленные в витрине, и двинулся дальше. По его виду легко было определить, что он не очень торопится. Мы шли за ним, соблюдая интервалы и меры предосторожности. Все было нормально. Но вдруг Ганидек резко остановился и, будто вспомнив о чем-то, повернул назад. Мы не выпускали его из поля зрения, продолжали идти следом. Сегодня воскресенье, людей много, поэтому нам довелось сократить интервал. И опять, так же неожиданно, Ганидек свернул по двор одного дома. Первый бросился за ним. Между первым и мной шел высокий парень в вельветовой куртке и черных брюках, он тоже повернул за ними. Когда я вошел во двор, у стены лежал первый с ножом в спине. Ни Ганидека, ни парня в вельветовой куртке нигде не было видно. Они исчезли, как сквозь землю провалились.
— Что вы предприняли? — от ярости Густав сжал кулаки.
— Выскочил на улицу, остановил патруль, начал расспрашивать встречных. Но никто не видел этих двоих.
Густав Нейс посмотрел на Вадена:
— Нужна ваша помощь. Звоните в СД, гестапо. Необходимо мобилизовать все службы, в противном случае на успех мало надежды.
Оберст-лейтенант быстрыми шагами направился к выходу. Густав тронул Эльзу за руку.
— Было бы неплохо, Эльза, если бы и твои люди подключились к поиску.
— Хорошо. Я сейчас же прикажу Гардекопфу собрать всех по тревоге.
Она вышла на крыльцо. На тротуаре стояли Гардекопф, Гартман и Замерн. Миллер громко объявила:
— Срочно соберите всех наших людей у полевой жандармерии. Иметь при себе оружие. Если меня будут спрашивать, я у оберст-лейтенанта Вадена.
Во дворе полевой жандармерии стояли машины с солдатами. Никого из офицеров не было видно. Эльза поинтересовалась у часового, на месте ли оберст-лейтенант. Получив утвердительный ответ, прошла по коридору и остановилась у двери, ведущей в кабинет Вадена. Несколько секунд медлила, входить ей или нет, потом решительно открыла дверь. Ваден, наклонившись над столом, на котором была разложена карта Парижа, что-то объяснял четырем офицерам.