Когда погиб Милован. Часть 2
Шрифт:
— Нести ответственность за то, что случится с курьером за границей, малоприятная вещь. Уже были случаи нападения на наших курьеров в Швейцарии. Один пытался скрыться вместе с ценнностями. В конечном счета все курьеры будут уничтожены, — заключил Герфт.
— Почему? — удивилась Миллер.
— Потому что им известен шифр вклада.
— Что же, спасибо за совет. Вы настоящий друг, Герфт.
— Я всегда хорошо относился к вам, Эльза, вы просто…
Но Эльза не дала ему договорить.
— Однако ваши действия не всегда были
— Вы просто не поняли меня. Штольц, отправляя меня в Россию, предупредил: «Герфт, в России ты познакомишься с Миллер, запомни ее хорошенько, вам придется в будущем не раз выполнять вместе трудные задания. Она очень сильный разведчик, и я хотел бы, чтобы вы подружились». Я не сказал вам о том, что собираюсь ликвидировать шофера лишь потому, что жалел вас. К таким вещам надо привыкнуть.
Он опять налил себе и, крякнув, выпил до дна. Миллер осторожно спросила:
— А когда будет ликвидирован Гартман?
— После четырех поездок. Майор Винк, он уже покойник, выполнил основную работу.
— Почему его убрали раньше времени?
— Винк подозревал, что, когда он выполнит задание, его убьют. Чтоб не было недоразумений, Штольц приказал ликвидировать его.
— А нам с вами не грозит подобное?
— Нет. Нам не будет известен шифр вклада. Потому нам ничего не угрожает.
— Вы не желаете с часок отдохнуть перед дорогой, пока я все подготовлю?
— Благодарю за заботу. С удовольствием воспользуюсь вашим предложением.
Эльза вызвала Замерна и приказала ему отвезти майора Герфта в казино и определить в номер.
Когда оба удалились, Миллер позвонила Гардекопфу.
— Зайдите с Гартманом ко мне.
Минуты через три они вошли в кабинет. Миллер с ходу обратилась к Гартману с вопросом:
— Гартман, вы готовы к отъезду в Берлин?
— Так точно.
— Рады? — неотрывно смотрела Эльза на своего подчиненного.
— Не знаю, — как-то неуверенно ответил тот. — Я привык работать под вашим командованием. Здесь я был всем доволен, как сложится у меня служба в Берлине, неизвестно.
— Чем вы будете заниматься в Берлине? — поинтересовалась Миллер.
На какой-то миг лицо Гартмана стало каменным: видимо, он усиленно думал, как объяснить все Миллер.
— Простите, фрау оберст-лейтенант, я не уверен, имею ли право отвечать на ваш вопрос?
— Вам приказал Штольц держать от меня в секрете ваши новые обязанности? — не унималась Эльза.
— Конкретно он не приказывал, лишь напомнил, что моя новая служба совершенно секретная.
Эльза не удержалась и молвила:
— Хотите, я скажу вам, чем вы будете заниматься в Берлине?
Гартман удивленно смотрел на Миллер.
— Вы будете отвозить ценности, собранные нами, в Швейцарию.
Теперь уже Гартман завороженно смотрел на Эльзу. Такая осведомленность ошеломила его. Но он не мог понять, зачем в таком случае она затеяла эту игру.
Эльза, словно прочитав мысли Гартмана,
— Все мы, участвовавшие в убийстве Венкеля, являемся как бы заговорщиками, тесно связанными между собой страхом перед возмездием. И все, кроме вас, Гартман, — жестко проговорила Эльза, — понимают это. Только вы возомнили, что вам поручена секретная служба за ваши личные качества, а не по протекции вашего командира. Мне очень жаль, что я ошиблась в вас.
Миллер замолчала. Гартман, казалось, вжался в кресло от смущения.
— Я не ответил на ваш вопрос потому, что боялся проверки на болтливость с вашей стороны.
Пожав плечами, Эльза заметила:
— В том, что я умею держать язык за зубами, у вас была возможность убедиться.
— Простите меня… — промычал Гартман.
— Если вы искренне чувствуете себя виноватым, я прощаю вас, Гартман, но учтите на будущее: если у вас от меня и Гардекопфа появятся тайны, вы пожалеете об этом.
— Больше никогда не повторится ничего подобного, — поспешно заверил подчиненный Миллер. — Даю вам честное слово офицера.
— В Берлине мы встретимся с вами, Гартман. Я и Гардекопф будем осуществлять вашу переправку через границу рейха. Мы с вами, как видите, будем заниматься одним и тем же делом. Для того чтобы гарантировать вам дальнейшее продвижение по службе, я попросила Штольца предоставить вам самостоятельность в данной операции, но это только для того, чтобы ваши успехи не приписывали кому-то другому. Мне очень не хотелось бы, чтобы кто-то воспользовался плодами вашего нелегкого труда. Вы возомнили о себе бог знает что. Во всем будете советоваться со мной или с Гардекопфом, но так, чтобы об этом никто не знал. Наши отношения держать в строжайшей тайне от других сотрудников СД. Особенно от Герфта.
— Я все понял, фрау оберст-лейтенант. Я всегда буду советоваться с вами.
— И еще, Гартман, хочу предупредить вас об одной ситуации, свидетелем которой вы сегодня окажетесь. Герфт, с ним вы летите в Берлин, на ваших глазах разыграет небольшой спектакль. Он застрелит шофера, который повезет вас, положит в автомобиль труп человека, переодетого в форму гауптмана и с документами на имя Гартмана. Затем обольет машину бензином и подожжет. Все будут считать, что на автомобиль, в котором вы везли ценности, напали «маки».
— Но зачем убивать шофера?
— Это решает Герфт и перечить ему не стоит. Я подготовила вас к этому, чтобы вы вели себя во время «спектакля» должным образом, чтобы по приезде в Берлин Герфт не сказал Штольцу о вашем слюнтяйстве и малодушии…
— Мне просто жаль шофера. Простите, фрау оберст-лейтенант, что я не был искренен с вами.
— Ничего, Гартман, это говорит о вашей преданности фюреру и долгу, — миролюбиво усмехнулась Миллер. — Сейчас вы получите под расписку ценности, которые должны доставить в Берлин и вручить лично штандартенфюреру Штольцу. Гардекопф, принесите чемодан.