Когда сбывается несбывшееся… (сборник)
Шрифт:
На лице Маши — страдание, которое ей надо, к тому же, скрыть от стоящей рядом Катьки Карнауховой, которая беззаботно в это время мурлычет какую-то песенку.
Выходят мальчишки, начинают дурачиться возле «Медкабинета».
Туда заходят первая группа девочек из пяти человек. И следом в дверь за ними заглядывает два одноклассника.
Девчонки пищат.
За столом в школьном медкабинете сидит и пишет приглашенная врач из детской поликлиники — толстая пожилая женщина в очках с широкими черными бровями и темной полоской усиков над верхней
— Да не верещите вы так, — говорит она, обращаясь в сторону девчонок. — Никто вашей красоты не увидит… Лучше защелкните задвижку на двери. И добавила, обращаясь к медсестре, — сто лет хожу по школам на медосмотры и везде одна и та же история: всегда мальчишки в кабинет рвутся… Девочки — никогда.
— Понятно: будущие орлы, — улыбнулась медсестра.
Тем временем в школьном коридоре появляется сытый и довольный учитель с традиционной спичкой в зубах и тут же начинает раздавать подзатыльники тем мальчишкам, которые шумно себя ведут.
В кабинет заходит очередная партия девочек. В коридоре остаются последние пять человек, в число которых входят Маша и Катька.
В тускловатом свете длинного коридора Машино лицо — как бледное пятно. Для нее время замерло. Она уже давно находится в полушоковом состоянии, автоматически повторяя одно и то же: «На дворе — трава, на траве — дрова»…
Наконец, доходит очередь и до последних.
Ватными ногами вместе с другими девочками Маша входит в кабинет. Начинает быстро раздеваться, оставаясь лишь в розовой майке и беленьких трусиках.
— Девочки, и майки снимайте тоже, — говорит медсестра, вставая, чтобы закрыть дверь на задвижку.
Раздевшись быстро, Маша первой торопится подойти к врачу, чтобы как можно скорее снова одеться в форму.
— Да что ж ты ледяная такая… — дотронувшись до Машиной руки, удивилась врач. — Замерзла или давление упало? Как фамилия?
— Синицына… — еле слышно ответила девочка.
— Чего ты вся, как перепуганная птица… Зажата как. Меня стесняться не надо. Я врач. А ну-ка расслабься… Распрями плечи. Повернись вокруг. Достань руками до пола. Замечательно. Вон ты ладненькая какая… Спортом, наверное, каким-то занимаешься?
— Я танцами занимаюсь, — тихо сказала Маша.
— Еще даже лучше для девочки, чем спорт… Давно? — поинтересовалась доктор.
— Три года уже…
— Ну, и молодец. Тот-то я смотрю, грациозная какая… Можешь одеваться.
Маша почти бегом направляется к топчану, на котором лежит одежда девчонок. Судорожно натягивает майку, путается в горловине и рукавах формы, при этом, не спускает глаз с закрытой на задвижку двери кабинета. Вздох облегчения вырывается из ее груди только тогда, когда застегнуты две верхние пуговицы на форме. Ей становится жарко: на лбу и над верхней губой проступает испарина.
В то время, как врач изучает осанку Карнауховой, кто-то пытается открыть дверь. Причем очень настойчиво.
Врач с медсестрой переглядываются.
— Опять, — усмехается
— Нет-нет, не вставайте… А ну давайте, сейчас я их повоспитываю…
Грузная врач решительно направляется к двери, в которую продолжает кто-то ломиться. Женщина резко распахивает дверь. И в ее глазах — удивление.
— А я думала, это мальчишки, — говорит врач удивленно, неожиданно увидев перед собой учителя.
Перед классным руководителем стоит грузная и грозная женщина, которая своей массой тела закрыла весь проем двери в медицинский кабинет.
— Что-то срочное, не терпящее отлагательства? — все еще удивленно спросила доктор.
— Я хотел сделать объявление, — чуть дрогнувшим голосом сказал мужчина.
— Прямо в медкабинете? А минут через десять это можно будет сделать?
— Конечно, конечно… Извините, я думал, что вы уже все закончили, — сказал классный руководитель, отступая от двери медкабинета вглубь коридора.
Грузная дама возвращается к столу.
— У вас, что ли, этот урок последний? — пожимая плечами, обращается она к девочкам.
— Нет… У нас еще два урока, — хором ответили девчонки.
— Тем более… — врач снова пожимает плечами. — Ну, кто там у нас еще остался без осмотра? Заканчиваем…
… В открытое окно класса «6-А» заглядывают ветви цветущей яблони. На дворе — чудный месяц май.
Заканчивается урок истории.
— А вот скажите, Николай Иванович, первое место мы выиграли, а ваш класс тоже едет на экскурсию вместе с нами, — полюбопытствовал у учителя истории мальчишка по кличке Помидор.
— Милые детки, так я ж там воевал, ранен был, награду получил за эту битву… Мой «6-Б» класс по распоряжению райкома партии едет, — добродушно ответил лысоватый и полноватый мужчина.
Звенит звонок с урока. И сразу со звонком открывается дверь и в класс входит классный руководитель (словно он стоял под дверью).
— Прежде, чем вы разойдетесь по домам, — сказал он, — еще раз всем хочу напомнить: завтра собираемся возле школы в восемь часов утра. Дорога дальняя: в один конец ехать пять часов. Итого — десять. Нужно с собой взять что-нибудь поесть и попить. Назад нас к школе автобус подвезет где-то около десяти часов вечера. Не забудьте предупредить родителей, чтобы вас встретили.
Школьники расходятся, обсуждая завтрашнюю поездку.
Возле школы стоят два голубеньких новеньких «львовских» автобуса. Возле них кучками стоят ученики в предвкушении дальней поездки.
— Я сейчас рвану в первых рядах, чтобы место получше занять, а то я знаю наших, — говорит Катька Маше.
Карнаухова отходит, занимая вахту у дверей автобуса, и затевает разговор с водителем.
Наконец, посадка объявлена, и школьники с визгом штурмуют автобусы.
Маша Синицына прорывается явно не в первых рядах внутрь салона автобуса «ЛАЗ». Ей радостно и зазывно машет рукой Катька.