Когда у меня будет вечность
Шрифт:
Такую мебель делают у нас. Или примерно такую.
Сделано талантливо.
Только я или Любовь могли бы придумать такое.
Или разве что...
На этом мысли оборвались.
Я точно не создавал таких эскизов, а значит, остаются два угла треугольника.
– Очень хорошая мебель, - повторил я.
– Кто, интересно, дизайнер?
– Да, это проект вашего дизайнера, - рассмеялся как-то, как мне показалось натянуто, детектив.
– А кто?
– Я не помню. Точнее, не знаю. Этим занимался не я. Другой человек. Он у нас сейчас не работает.
– Не то, чтобы очень, но важно, - я не знаю, почему это вдруг обрело такую важность и почему мне было так необходимо узнать, кто автор эскиза. Возможно, и просто профессиональное любопытство.
– Скажите хотя бы, дизайнер мужчина или женщина.
– Не помню, - ответил с уже нескрываемым раздражением детектив.
– Кажется, мужчина... Или женщина.
Исчерпывающий ответ.
Но кое-что я все-таки узнал, то, о чем не сказал даже Виталию, и Людмиле тоже не сказал, просто потому, что не знаю, как объяснить, что это за золотое свечение. Нет, я не об устройстве моей роговицы, не о том, что я какой-то особенный. Просто у одних оно есть, а у других нет. Точнее, оно есть почти у всех. И у Виталия, и у Большого Босса, и у всей нашей большой корпоративной семьи. Но у кого-то оно слабее, а у кого-то яркое, как у Любови. Да, у нее ярче всех. А у этого детектива сияния не было. И у тех троих его нет. Значит, они заодно. Это совершенно очевидно.
Но мне было интересно узнать, что скажет этот покемон.
Через неделю он торжественно сообщил мне, что следит за мной моя бывшая благоверная вместе со своим новым любовником и его родственниками.
Да, конечно, не факт, что золотистое свечение есть у моей бывшей и его нового. Его я не видел вообще, а ее еще до того, как у меня началась сияющая полоса.
Наглец позвонил мне сам и потребовал, чтобы квартиру, которую государство выделило еще моим бабушке и дедушке, честным работникам культуры, а также дачу, нажитую совместно еще в первом браке и доставшуюся при разделе совместного имущества мне - чтобы все, что я имею, я отписал моей второй жене, с которой официально я все еще не разведен, а соответственно, и ему, негодяю.
Дрожащей рукой я набрал не стершийся еще из памяти номер.
– Мне просто по-человечески жаль тебя. Я вижу, что ты попала в лапы мошенника. Неужели тело молодого самца стоит того, чтобы рисковать всем?..
– Стоит, - заверила Таня - типичная современная женщина - живет по еженедельнику и планирует на год вперед.
Не удивлюсь, если наш развод тоже был спланирован заранее.
Глава 3
Между тем, приятные события катились в моей жизни, как снежный ком с горки, легко и радостно.
Девчонки принялись за подготовку выставки с таким восторгом и рвением, как будто это была не моя, чужого дядьки, а их собственная выставка.
Они упросили Большого Босса одолжить мне белые рамки, чтобы все было в зимнем стиле.
Босс не стал мелочиться и все их мне подарил, как он сказал,
И зал для выставки предоставил он же!
Тот самый зал, где я встречался с художником мировой величины. Тоже, оказывается, его собственность.
Выставочный центр, конечно, а не художник.
Подумать только, собственная выставка!
Жена босса захотела принять во всем этом самое живое и непосредственное участие, организовала фуршет, а сама стала главным его украшением. Снежной Королевой. А может, марсианкой Аэлитой. Я не знаю, кого она напоминала больше в длинном платье нежно-лилового оттенка, но с металлическим блеском.
Не будь таких сюрпризов, жизнь была бы унылой, как дождь в ноябре, и дело не в костюмах. Не в шампанском.
А девочки... девочки пригласили снеговиков, точнее, ростовых кукол, точнее, актеров... В общем, вы поняли.
А я каким-то третьим чутьем угадал, что сделаны они были специально для меня. Для всех нас.
Гости в основном экстравагантны. Богема! Среди них немало местных знаменитостей. Теперь и я один из них!
Конечно, не обошлось без журналистов. Первая пресс-конференция в моей жизни. Пришла даже лучшая журналист-искусствовед нашего города Тамара Антипова. Уже само ее присутствие означает признание.
Меня покажут в программе "Траектория искусства". Обо мне узнает весь город, а потом и весь мир. Я был опьянен успехом, шампанским, вниманием...
Гости выставки брали у меня автографы, просили сфотографироваться на память...
Вокруг кружились девочки-снежинки, и я вдруг осознал, что не был уже сам собой, тем, каким я был еще какой-то год назад. Все стало совершенно иным. Неповторимым, воздушным, сияющим!
Нет, дело не в автографах, конечно. Все это минутное, слава... Гаснут и свечи, и люди, и звезды... А что остается? Золотое сияние... Свет...
– А что за сияние у вас на картинах? Везде такой мягкий лучистый свет... Говорят, художники видят мир как-то со особому. Вы как-то особенно видите мир?
– интересовались любопытные носы.
И даже был специально приглашенный отдельный оператор, который записывал все это действо на видео.
Кто-то скажет, я сменил одни очки на другие, розовые такие гламурные очочки, стал клоуном в стране снеговиков. Мой внутренний обвинитель, голос которого во мне звучит все реже и тише, во всяком случае нашел бы для такого типа именно такие слова, если бы, конечно, этим типом не был я сам...
...Что может быть приятнее, чем описывать одно из самых счастливых событий в твоей жизни, сравнимое разве что с рождением ребенка? На собственных свадьбах я не был так счастлив даже близко.
У меня, конечно же, был тоже сюрприз. Все-таки 8 марта. Огромный портрет нашей большой и дружной корпоративной семьи, сиявшей теперь особенно ярко.
Никогда еще у меня не было ТАКОГО дня рождения!
Похоже, наконец-то Дед Мороз узнал о моих настоящих желаниях и перестал приносить мне книги и сладости вместо живого щенка.