Когда земли окутает мрак
Шрифт:
– Предатели! – возопил волк-оборотень. – Перебежчики! Мы обещали выступить за Мерек, и я не намерен изменять свое решение.
– Что ж, – презрительно пожала плечами Фела, – право твое. – Она ухмыльнулась. – Только не подумай, что по старой дружбе я решусь тебя пощадить.
– Не нужна мне пощада от какой-то соплячки!
Изгои за спиной Фелы негодующе загудели.
Кабан-оборотень угрожающе оскалился.
– Не смей оскорблять Фелу, ты, шавка проклятая!
Рогх выпустил когти, обернулся к изгоям.
– Кто со мной?
Некоторые зашевелились, подались навстречу волку-оборотню.
Фела недобро сощурилась.
– Что ж, на том и порешили. – Она пристально поглядела на Хейту. – В этой битве, Чара, изгои с болот выступят на твоей стороне. Надеюсь, ты об этом не забудешь.
– Не забуду, – кивнула Хейта.
Фела испытующе прищурилась.
– И будешь готова при случае это подтвердить? Или замолвить за нас слово?
Хейта непонимающе сдвинула брови.
Дева вдруг метнула взор в сторону Харпы и ухмыльнулась.
– Ведь к чему нам награды, если мы останемся изгоями?
В глазах Хейты протаяло понимание.
– Сделаю всё, что в моих силах. Даю вам слово.
Фела усмехнулась.
– Вот и отлично.
Ладони ее вдруг озарились пляшущим янтарным пламенем. Она вызывающе воззрилась на волка-оборотня.
– Ну что? К драке готов?
И, не дожидаясь ответа, кинулась на него неуловимой тенью. Воздух точно раскалился докрасна от разлившейся в воздухе ярости. Изгои сошлись с изгоями. Тех, кто выступил за хранителей, было больше. Но на вой волка-оборотня откликнулись прихвостни химеры, остатки ее лютого черного войска, и вскоре серые кости скал снова обагрились кровью.
Упыри шипели, как ядовитые гады. Оборотни выли, ревели и рычали, как бешеные звери, кривые когти их неистово рвали плоть, дробили кости. В воздухе разлился тяжелый запах смерти и смрада.
На Харпу разом бросились трое оборотней. Девушка ловко увернулась от одного, пнула его в спину, и тот пропахал носом землю. Другой, споткнувшись на ровном месте, кубарем отлетел в сторону, третий получил знатную затрещину и растянулся на земле.
Первый оборотень, успев очухаться, вдруг вскинул руку и метнул в Харпу нож. Но перед девушкой вырос Мар. Лезвие вошло упырю глубоко в грудь. А воин уже замахивался другим ножом. Харпа зарычала и бросила свой. Он вошел противнику в горло, и тот повалился, захлебываясь кровью.
Харпа подскочила к Мару, пристально оглядела его залитую кровью грудь и облегченно выдохнула. Нож прошел мимо сердца. Да и Мар отчего-то осыпаться прахом не спешил. Но тут же янтарные глаза девушки гневно вспыхнули. Схватив упыря за грудки, она гневно прокричала:
– Зачем ты это сделал?! Я смогла бы увернуться! А ты чуть не погиб! Чем ты думал?!
Мар скривился от боли.
– Ты бы сперва нож вытащила, а потом принималась орать.
Харпа сдавленно прорычала и со всей мочи выдернула нож.
– Ай! –
– Нет! – крикнула Харпа. – Потому что я зла! Зачем ты так рисковал?
– Ты знаешь зачем! – воскликнул Мар. – Потому что это – ты! И вообще, – возмущенно добавил он, – чего ты на меня орешь? Почему, как что, ты сразу на меня орешь?!
– Хочу и ору! – заявила Харпа.
– Да?! – Зеленые глаза упыря разгорелись.
Он вдруг понял что-то, придвинулся к ней, взгляд приковался к ее губам.
– Да! – чуть менее дерзко добавила она. – Ору… потому что…
– Почему?! – Рука его незаметно легла ей на пояс.
– Потому что… – Она замялась, набираясь решимости, и неожиданно для самой себя выпалила: – Потому что люблю! – Смешалась, стиснула зубы и добавила уже решительней: – Тоже тебя люблю!
В сверкающих глазах упыря читалось торжество. Он сдавленно прорычал, притянул Харпу к себе и прижался губами к ее губам. Обхватил ее так пылко и крепко, точно желал удостовериться, что это не сон. Неведомое тепло окутало его сердце, переполнило и полилось через край.
Губы девушки были свежими и солеными, как морской северный ветер. Она отвечала на его поцелуй с присущей ей безудержной страстью, прикусывала его губы зубами, до боли впивалась когтистыми пальцами в плечи.
Неожиданно Харпа уперлась рукой ему в грудь и отстранилась. Упырь дышал часто. Губы девушки припухли, глаза захмелели. Он хотел было поцеловать ее вновь, но Харпа вдруг толкнула его в сторону. В полумраке сверкнули острые когти, и какой-то оборотень повалился с разодранной глоткой. Мар смотрел на это бешеными глазами, точно впервые осознал, где они находились.
– После! – бросила девушка. – Сражаемся дальше, пока нас обоих не убили. – И, бросив на упыря еще один пылкий взгляд, она ринулась в бой.
– Убили, – пробормотал Мар и криво усмехнулся. – Никто меня теперь не убьет.
На глазах у ошалелого Гэдора рогатая гаргулья ухватила за шкирку оборотня из изгоев, что сражался с ним все это время бок о бок, и потащила прочь – чтобы спокойно обглодать его в одиночестве. Гэдор потянулся за стрелой, но пальцы ухватили пустоту – стрелы кончились. Следопыт отчаянно заревел и недолго думая бросился следом.
Вопли несчастного раздавались совсем близко. Гэдор летел что есть мочи, уподобившись своим стрелам, на ходу уворачиваясь от ударов и раздавая пинки в ответ. Маленькие камни звонко хрустели под его частой поступью. Он мельком увидел серый бок гаргульи, когда внезапно у него на пути вырос Черный пес.
Гэдор споткнулся, насилу удержавшись на ногах. Черный пес широко расставил лапы, небольшие глаза его горели неземным пламенем – он явно не был намерен пропускать Гэдора вперед.
– Что тебе нужно? – нетерпеливо воскликнул следопыт, рванул наперерез, но тут же отпрянул под глухое сдавленное рычание.