Когда земли окутает мрак
Шрифт:
Брон нарезал круги вокруг Хейты, как волк, охраняющий тяжелую волчицу. Он пресекал малейшие попытки злобных тварей прорваться к ней, всецело занятой чарами и рогачом. Кто решался рискнуть, оставался без лапы или руки, а то и валился на землю безжизненной кучей окровавленной плоти и костей.
Оказавшись подле Хейты, Брон крикнул ей через плечо:
– Усыпи его! Как мохнорога.
Хейта скептически изогнула бровь.
– Ты на нем шерсть видишь? Он же голый, как дитя новорожденное. Как
– Давай вместе! Я тебя подхвачу, как давеча, и наверх.
Ответить Хейта не успела. Хвост рогача метнулся в ее сторону. Она резко пригнулась. Тот пролетел над ее головой шипастым змеем так низко, что волосы Хейты обдало ветром. За малым не задело! Она в два счета вскочила на ноги, обернулась к Брону.
– Сам попробуй сперва! – прокричала в ответ.
– И оставить тебя здесь одну? – он говорил таким тоном, точно Хейта предложила ему совершить нечто непростительное – к примеру, сжечь Заповедный лес.
– Я выстою! – бесстрашно заявила она.
Вспышка света отбросила назад сразу пятерых нападавших. Хейта с вызовом поглядела на Брона, и тот неохотно сдался. Прыгнул высоко. Лапы в когтях заскользили по толстому боку рогача, силясь вгрызться внутрь, но не тут-то было.
С большим трудом Брону удалось вскарабкаться зверю на спину. Он встал на полусогнутых, раскинув в стороны крепкие руки, чтобы удержать равновесие. Собравшись с духом, бросился вперед, к толстой шее. Он успел сделать еще шаг или два, и тогда рогач взбеленился.
Он метнулся вправо, потом влево, силясь сбросить незваного седока, а потом вдруг оторвал передние ноги от земли и встал на дыбы, как конь. Отчаянно размахивая руками, точно силясь уцепиться за воздух, Брон сорвался со спины рогача, как с крутого обрыва, и камнем полетел вниз. Ловить его было некому, поэтому он грохнулся оземь, подняв облако удушливой пыли.
Не на шутку испугавшись, Хейта тотчас бросилась к нему. Окинув оборотня лихорадочным взглядом и смекнув, что смерть от увечий ему не грозит, девушка отступила в сторону. Иронично вскинула бровь.
– Ну что? Убедился?
Брон не ответил ей, только сипло закашлялся. Позади Хейты вырос Мар, недоуменно вытаращился на оборотня.
– Ты что, подавился?
Брон, душимый теперь еще и приступом смеха, в сердцах от него отмахнулся. Мар воззрился на Хейту в ожидании разъяснений.
– Он сорвался с рогача, – пояснила она.
Взгляд упыря омрачился.
– Не он один. – Мар обернулся и кивнул на подоспевшую Харпу. – Она вон тоже решила жизнью рискнуть. – Он сверкнул глазами. – И чуть не расшиблась!
– Ну не расшиблась же, – пожала плечами Харпа. – Вот и толковать не о чем.
– От солнечного светильника мало толку, – вставил появившийся из полумрака Фэйр.
– Как и от моего
– Нужно что-то придумать, – выступил вперед Гэдор. – Должен же быть способ их одолеть!
Мар обернулся к Хейте и ткнул в нее пальцем.
– Отвечай, какими еще способностями ты обладаешь?
Девушка немного опешила.
– Ну-у, – протянула она. – Вы и так знаете про большинство. Я умею управляться с волшебными зверями, но до рогачей мне сейчас не достучаться. Могу чувствовать то, что чувствуют другие, и передавать им свои чувства. Могу увядший цветок к жизни вернуть…
Упырь хлопнул себя ладонью по лбу и обернулся к Фэйру.
– Теперь твоя очередь. Вспоминай, какие у рогачей есть слабые места?
Целитель призадумался.
– Слабостей у них не много. Рогачи принадлежат к первым волшебным животным. В их число входят драконы, единороги, мохнороги. Все они плохо поддаются воздействию волшебства. – Он почесал затылок. – Рогачи вдобавок не умеют плавать, не любят жару и совершенно не выносят одиночества. Они животные стадные, и у них сильно развито стадное чувство.
Харпа недоуменно сдвинула брови.
– А что это значит?
– Ну, к примеру, если один из рогачей завидит или заслышит опасность, он сразу сообщает об этом остальным своим ревом. И те тоже спасаются бегством. Это и называется стадное чувство.
Гэдор, заслышав это, задумчиво сдвинул брови.
– Испугаешь одного – побежит всё стадо?
– Совершенно верно, – ответил Фэйр.
Следопыт хмыкнул.
– Ну вот вам и решение.
Друзья поглядели на него с недоумением. Следопыт кивнул Хейте.
– Ты упомянула, что можешь передавать другим свои чувства. Полагаю, они могут быть не только приятными?
Хейта, сообразившая, куда клонит Гэдор, оживленно кивнула.
– Самыми разными. Правда… плохих пока передавать не доводилось. – Она тут же решительно стиснула зубы. – Но я готова попробовать.
Фэйр хлопнул себя ладонью по лбу.
– А ведь точно! Как я сам до этого не додумался! – И он принялся рыться в заплечном мешке.
Брон сдвинул брови.
– Что для этого нужно?
– Просто к нему прикоснуться, – ответила Хейта. – Надеюсь, мое волшебство будет сильнее воли химеры.
– И как долго тебе нужно сохранять с ним связь? – бросила Харпа.
– Чем дольше, тем лучше, – честно ответила девушка.
– Прикасаться надо к голове, как с мохнорогом? – уточнил Брон.
Хейта покачала головой.
– Нет, то нужно, чтобы сон насылать. Мне достанет и лапы. Главное, чтобы вы смогли его хоть ненадолго повалить и удержать.
– И как нам это сделать, интересно? – возмущенно воскликнул Мар.